Ровная серебристая бровь Главы удивленно приподнялась:
- Алвина? Разве он не с тобой?
Сабзиро помрачнел.
- Не буду подробно рассказывать, но обстоятельства сложились так, что он посчитал меня умершим и покинул мой замок. Я думал, он вернулся в Тиале.
- Ты ошибся. Моего сына не было в Тиале с тех пор, как вы вдвоем покинули поселение.
- Куда еще он мог отправиться?
- Представления не имею. Наверняка не к людям и не к гномам. И вряд ли к еще какой-нибудь расе. Ты прав, в тяжелую минуту он должен был вернуться сюда, в леса. Это наш дом, и здесь мы чувствуем себя лучше всего. Но, повторю, в Тиале его не было.
- Конечно, ты же приказал ему не возвращаться, - упрекнул Дракон, - Может, он сейчас в каком-нибудь другом поселении?
- Вполне вероятно.
- Кто может об этом знать, если не ты, его отец?
Элеммакил ненадолго задумался. Пожалуй, разве что Лаирендил. Кроме него у сына друзей вроде бы не было.
Услышав знакомое имя, Дракон нахмурился и подозрительно спросил:
- Просто друг, говоришь?
- Просто друг. По крайней мере, для Алвина. Кажется, Лаирендил испытывает к нему более горячие чувства. Впрочем, он сейчас вроде бы с кем-то живет.
- Пожалуй, действительно стоит с ним побеседовать. Где его искать?
Элеммакил поднялся из-за стола. Ему совсем не хотелось, чтобы Дракон поднял на ноги весь Тиале, шарахаясь от дома к дому в поисках Лаирендила.
- Пошли, я тебя провожу.
***
Лаирендил возился на кухне. Пожалуй, для стряпни поздновато, но Тирон сегодня был в карауле, скоро должен вернуться, и Лаи хотелось накормить его горячим ужином. Они стали жить вместе спустя примерно месяц после того, как начали встречаться. Поселиться решили у него. Дом Тирона жил воспоминаниями о Хэльянэ, там ощущалось его присутствие, как будто дух покойного возлюбленного все еще обитал там. Лаи один раз зашел ненадолго к любовнику и очень хорошо это почувствовал. Сам он был сиротой, сколько себя помнил, жил один, и в его доме призраков не водилось.
Тирон не взял с собой ничего, кроме личных вещей. И еще портрет Хэльянэ, который Лаирендил случайно увидел в шкафу под стопкой одежды, когда точно так же, как сегодня, был дома один. Он помнил этот портрет, видел в доме Тирона. С минуту Лаи рассматривал красивое юное лицо, высокий лоб, изящные скулы, большие голубые глаза, потом сходил в кладовую за молотком и повесил портрет на стену в гостиной. Он осмотрел результат, остался доволен и, смущаясь от того, что разговаривает с неодушевленным предметом, неловко пробормотал:
- Не сердись на него. Он тебя помнит. И по-прежнему любит. Просто… Плохо одному, понимаешь?
Хэльянэ светло улыбался и, казалось, действительно все понимал. Лаи вздохнул и добавил:
- И на меня не сердись. Я побуду с ним, хорошо?
Светловолосый юноша на портрете вроде бы был не против.
Тирон, вернувшись домой, долго стоял перед портретом, потом подошел к Лаи, молча обнял и был в ту ночь так горяч и нежен, как никогда раньше. Лаирендил вспомнил страстные объятья любовника, и его бросило в жар. Тирон… Тирон – он удивительный. Жаль, что никогда Лаи не стать для него тем же, кем был, да и до сих пор есть, Хэльянэ. От этой мысли стало грустно, и чтобы ее отогнать, Лаирендил тряхнул головой. Вместо ливня распущенных волос о спину глухо стукнулась тяжелая коса. Юноша усмехнулся. Снова забыл. Он носит косу уже несколько месяцев, а все никак не привыкнет. Как-то раз он расчесался и уже собрался завязать хвост, но тут наблюдавший за ним Тирон подошел, разобрал волосы на пряди и туго заплел. «Не хочу, чтобы ими любовался кто-то кроме меня», - пояснил он, перетягивая кончик косы шнурком. Лаирендил улыбнулся, вспомнив, как его тогда растрогало это заявление.
Он посмотрел на часы, подумал, что Тирон совсем скоро придет и склонился над плитой, помешивая в кастрюльке суп. Он зачерпнул ложкой, чтобы попробовать, но тут в дверь постучали. Молодой воин удивился. Гостей в такой поздний час ждать не приходилось, а Тирон стучаться не стал бы. Стук был очень уверенным, словно тот, кто стоял за дверью, не допускал даже мысли, что его могут не впустить. Лаирендил подошел к двери, распахнул ее и удивленно застыл, увидев на пороге Главу поселения. Но его изумление достигло предела, когда он заметил рядом с ним незнакомца, который заявился в Тиале во время свадьбы Виарана и увел Алвина с площади. Лаи почувствовал, что ему очень хочется убить этого парня, которого с Магом, похоже, связывали очень тесные отношения. Сабзиро уловил исходящую от молодого эльфа волну неприязни и в свою очередь тоже ощутил желание как следует ему наподдать. Соперники стояли, прожигая друг друга взглядами, и, наверное, еще долго занимались бы этим, если бы их не прервал Элеммакил.
- Можно нам войти? – спокойно спросил он, мысленно похвалив себя за то, что не отпустил Дракона к Лаирендилу одного.
Никто не имеет права без спросу войти в чужое жилище, будь он хоть Глава поселения, хоть сам Великий Князь. Другое дело, что Главе, а тем более Князю, вряд ли кто-то откажет. Воин опомнился, понял, что держит Светлейшего, который к тому же еще и отец его возлюбленного, на пороге и отступил в сторону, сделав рукой приглашающий жест. Усадив неожиданных визитеров в гостиной, он метнулся в спальню, сообразив, что принимает посторонних как был, в одних домашних штанах, босиком и с голым торсом и страшно от этого смутившись. Он вернулся через пару минут, уже полностью одетый и, почтительно поклонившись, вежливо поинтересовался, что привело Светлейшего Элеммакила в его дом. Глава темнить не стал.
- Мы ищем Алвина.
И, заметив, что сам хозяин все еще стоит, распорядился:
- Садись, не маячь перед глазами. Давай без церемоний, сейчас не до них.
Лаирендил, подчинившись приказу, присел на стул и, полный нехороших предчувствий, спросил:
- Что значит «ищете Алвина»? С ним что-то случилось?
Дракон во второй раз изложил краткую версию событий, которые привели его в Тиале, и нетерпеливо уставился на юного эльфа. Лаирендил тоже несколько минут смотрел на Сабзиро, потом медленно сказал:
- Ты ведь простой человек. Какое ты можешь иметь к Алвину отношение? Кто ты ему?
Сабзиро замешкался. Лаирендил, очевидно, магом не был и не видел его Истинную Сущность. И он никак не мог решить, говорить ему правду или нет. Его колебания прервал спокойный голос Элеммакила: