Понадобилось тридцать минут, чтобы добраться. Город гномов никогда не спит, приходилось обходить освещенные участки – там нас могли заметить местные жители, а это нежелательно. Дважды прятались в паутине проходов от шедших поблизости гномов и кобольдов.
И вот добрались. Подкрались к пещере Торвина.
– Все, мы на месте, – тихим шепотом оповестил нас один из орков и добавил: – Дверь заперта изнутри.
Я пробралась поближе к ней, слегка потеснив трех братьев.
– Пустите-ка меня.
Просунув сквозь деревянную дверь, обитую металлическими полосками, псевдоруку, нащупала засов. Аккуратно, стараясь не шуметь, отодвинула его. Оба сердца колотились как сумасшедшие, я же не матерый вор, которому все нипочем, волновалась страшно. Переводя дух и вытирая рукавом лоб, я обратилась к сотоварищам по грабежу:
– Сейчас я открою дверь и войду. Вы ждете десять секунд – и за мной. Вопросы есть? Нет. Я пошла.
Потянув за ручку, приоткрыла дверь, сразу вырвался слабый луч света, он показался нам яркой солнечной вспышкой. Заглянула в щель, увидела широкий коридор. В канделябре горела единственная свеча, остальные погасли. В кресле мирно спал охранник – кобольд. Войдя внутрь, я со всего маху треснула его по голове луком-палкой. Кобольд, не просыпаясь, ушел в еще более глубокий сон.
Спасибо Грому и плану помещений, плутать не пришлось. Кроме единственного горе-охранника, никого не оказалось. Арс прихватил ненужную стражнику, но необходимую нам свечку, и мы прокрались в кабинет. Света для осмотра вполне хватало. Сразу увидели сейф, он стоял в правом углу за письменным столом. Большой железный шкаф со сложным замком, выполненным на заказ, а может, и самим Торвином. На сейф наложили всего два очень простых заклятия. Справиться с ними оказалось чрезвычайно легко, как и с замком.
Прежде всего, меня интересовали документы, но этот мышенепрогрызаемый ящик разочаровал и расстроил все мои чаяния. Только мешки с деньгами.
– Все, парни, за работу, опустошайте, потрошите, гребите. А у меня еще одно маленькое дельце, ждите здесь, проверну – и будем сматываться, – распорядилась я для всех, а на ухо Арсу шепнула: – Не дай оркам слинять, нам без них не вернуться.
И занялась письменным столом. Нашла амбарные книги по учету и контролю доходов, продвижению металлов, таблицы и сводки. Интересовали записи за последний год, но их вообще не оказалось. О торговле людьми ни слова. Закончив с бухгалтерией, я решила заглянуть в соседнюю комнату, по плану это спальня Торвина.
Она была ярко освещена множеством свечей. На широкой кровати во сне метался небольшой гном, выглядевший больным, очень старым и измученным. Мне повезло, Торвин спал. Открыв третий глаз, увидела вокруг головы гнома черное покрывало. Дело ясное, гнома уже не спасти, оставалось единственное – навсегда избавить бедолагу от мучений. «Живое» проклятие на гноме настолько мощное, что даже отец с Иоанном вместе не сняли бы его. А куда уж мне, недоучке?
Я вытащила «Серебряного Спасителя», игла сверкнула в свете свечей, как лунный луч на гладкой воде озера. Зажав горло гнома одной рукой, вонзила серебряное лезвие в левый висок. Торвин даже не открыл глаз: он умер, когда я железной хваткой сломала ему шейные позвонки, но черная магия сопротивлялась еще десять – пятнадцать секунд, борясь с неминуемой гибелью от серебряной иглы, пригвоздившей ее к мертвому телу.
Осталась маленькая черная ленточка, узкая, как паутинка. Но даже такую кроху оставлять нельзя! Схватив ее псевдоруками, сожгла в пламени ближайшей свечи, приговаривая:
– Все, что родилось в огне, в огне должно и погибнуть! – Ленточка мгновенно вспыхнула и рассеялась. – Дело сделано. Обыскав спальню, отыскала под подушкой Торвина дневник. Пролистала и убедилась – то, что надо, засунула находку в карман и вернулась в кабинет к мальчикам. Они закончили потрошить сейф и ждали меня.
– Твой мешок. – Арс протянул мне заплечную сумку, килограмм двадцать, не меньше. – Ты все?
– Да, уходим.
Орки ни слова не говоря пошли вперед, выводя нас тем же путем. Без приключений мы вернулись в логово, обратный путь показался мне короче.
– Кто делить будет? – спросил один из братьев, ставя свой мешок на стол.
– Ты. – Я ткнула в него пальцем и хлопнула свою ношу рядом.
Парень засиял от счастья – какое доверие! На его плоском, улыбающемся лице сверкнули острые желтые зубы.
– Всем поровну? – непонятно для чего переспросил орк.
– А как же! Давай, не тяни. – Арс поставил свой мешок рядом с нашими двумя, остальные орки последовали его примеру.
Золота оказалось больше всего, но серебра и платины тоже немало. Орк быстро и ловко сортировал кругляшки в маленькие мешочки по сто монет и раскладывал на пять кучек.
На каждого пришлось по две с половиной тысячи злат, около тысячи плат и по девятьсот серебряков.
– Все честно? – спросил орк, закончив считать деньги.
– Да. – Арс кивнул и начал укладывать добычу.
Я тоже стала забрасывать мешочки с монетами и одновременно читала лекцию оркам:
– Надеюсь, вы правильно распорядитесь полученными деньгами. Мне не хочется, чтобы люди и гномы вместе с орками продолжали исчезать из Эола. – Орки уставились на меня, словно впервые увидели. – В самом принципе я против рабства, в любой его форме, и то, чем занимался Гром до своей смерти, мне сильно не по душе. Уверена, император подарит вам кварталы в нижнем городе, и в ваших интересах станет сохранение клиентов игорных домов. Живые и здоровые, свободные, желающие прийти еще не один раз отдохнуть от повседневных тягот, они принесут значительные прибыли. А решение в пользу быстрой наживы от продаж «живого товара» в конечном итоге приведет вас к краху, если не к тюремному заключению. Я ясно выразилась? – Орки вразнобой закивали большими головами. – В таком случае счастливо оставаться, теперь мы в полном расчете.
Помахав оркам ручкой, мы поднялись наверх.
– Арс, отсчитай золото для Эрика. – Я протянула ему свой мешок, набитый деньгами.
– Уже прикинул, не хватает ста плат, все златы уйдут на мечи, – посетовал он, отсчитывая нужную сумму.
– Зато избавимся от лишнего веса, – заметила я.
– Никогда еще не видел столько денег одновременно. Нет, видел, у колдуна в сундуке, но в руках точно не держал.
– Надо спешить. – Меня беспокоило быстро утекающее время. – Пошли, до лавки Эрика еще топать и топать.
Глубокая ночь. Продираясь сквозь объятия тьмы, мы шли, избегая освещенных участков и патрулей церковной стражи, которые шествовали по мостовой, бряцая оружием, только глухой не услышит. Мы скользили в тени домов и деревьев, опасаясь попасть на глаза какому-нибудь праздному наблюдателю, страдающему бессонницей. Вызывать подозрение, а тем более связываться с гномами очень уж не хотелось. Где-то далеко скулила собака, другая надрывалась громким лаем. Ночь.
Не выходя на открытую местность перед мастерской эльфа-оружейника, Арс спрятал меня в густой тени маленького садика, приютившегося у мрачного дома, а сам побежал к Эрику.
Минут через пятнадцать – двадцать он вернулся без увесистого мешка, зато со свертком в руках и торчащей из-за спины рукояткой двуручного меча. Сверток он протянул мне:
– Они твои. Эльф в подарок изготовил ножны из крокодиловой кожи.
– Как прошла встреча, все нормально? – принимая мечи, спросила я.
– Да, мы поболтали немного, я сказал ему, что мы уезжаем.
– Объяснил почему?
– Скрывать нечего. – Арс тяжело вздохнул. – Эрик очень расстроился и обещал сделать несколько серебряных стрел для арбалета. Пришлет их завтра вечером.
– Они что, решили не ходить к нам на свадьбу?
– В церковь они придут, но в последующей пьянке категорически отказываются участвовать. – В темноте я заметила, как Арс улыбнулся.
– Почему?
– А кто их знает?
– Ты не спросил?
– Спрашивал. Не хочу, говорит, опять отравиться Мумитовым пойлом.