Клэр знала, как опасно снова возвращаться в бальный зал. Последний вечер едва не стоил ей жизни. Дрожа, девушка отчищала кровавое пятно на платье мокрым полотенцем. Неужели она отважится снова надеть его? Клэр постаралась прогнать свои страхи. Она должна вернуться в прошлое, чтобы спасти маму. Сегодня ей представляется единственная возможность.
Ее волосы выглядели не лучшим образом, но если поднять их к затылку... Этим вечером все, что раньше казалось несложным, давалось ей с огромным трудом. Чем сильнее Клэр торопилась, тем больше времени у нее уходило на самые простые действия. Платье как будто стало совсем узким, и она едва могла дышать.
Но и в этот раз, едва Клэр надела бабушкино ожерелье, невидимые руки, казалось, помогли ей застегнуть его, словно в комнате присутствовал некто невидимый, торопил ее, заставлял двигаться быстрее.
Клэр посмотрела в зеркало. Она была почти уверена, что увидит в нем коридорного Микки, стоящего у нее за спиной. Воспоминание о его немигающих глазах заставляло ее дрожать от страха. Он выглядел совершенно безобидным, но было в старом слуге что-то пугающее. Между тем ее комната была совершенно пустой. Клэр видела только свое отражение — широко распахнутые глаза, горящие щеки, сверкающие драгоценные камни. Она готова! Затаив дыхание, Клэр ждала звуков музыки. Наконец послышалась мелодия, сладкие звуки которой плыли вверх по лестнице и проникали в холл. Клэр открыла дверь — и оказалась в пятидесятых годах. Обои на стенах были новыми, а под ногами шуршал мягкий ковер.
Она сбежала вниз по большой лестнице, мельком увидев свое отражение в зеркале. Если в зале свет не очень ярок, то она будет выглядеть вполне сносно...
В ожидании Йохана она прогуливалась по балкону, разглядывая фотографии. Рамки были новыми, и стекло мерцало и переливалось. Клэр заметила, что портрета Клариссы и Йохана среди них не было. Возможно, его поместили туда позднее.
— Кларисса! — Йохан Марек поднимался к ней по лестнице, ведущей из вестибюля. — Я везде искал тебя. Мы должны были встретиться в гостиной и, если не ошибаюсь, пообедать вместе?
— Прости, Йохан, я опоздала. — Клэр нервно улыбнулась в ответ. Она обрадовалась, увидев его, этого высокого мрачного мужчину с резкими чертами лица.
— Это неважно. Пойдем, я заказал для нас шампанского.
Он предложил ей руку. Клэр взяла его за локоть, другой рукой подобрала подол платья и постаралась грациозно спуститься по лестнице и прошествовать в гостиную.
— Боюсь, сегодня тебе придется поискать других партнеров для танцев. — Теперь Йохан стал очень серьезен. — Я должен уехать через несколько минут.
Страх сковал Клэр. Как мало у нее времени! Она надеялась танцевать с Йоханом всю ночь напролет, тогда у них наверняка была бы возможность серьезно поговорить, тем более что их столик стоял в укромном уголке.
— За тебя, самую красивую женщину в отеле «Ампир».— Йохан Марек поднял бокал с шампанским.
Клэр колебалась. Она никогда не пробовала шампанское. Но Йохан вел себя так, будто происходит самая обыденная вещь на свете — они пьют по бокалу вина перед обедом. Неужели оно ей повредит?
Девушка сделала маленький глоток. Вино тотчас же ударило в голову. Вряд ли ей стоит сейчас пить это коварное вино. У нее есть дела поважнее.
— Йохан, нам надо поговорить, — начала она.
— Мы должны забыть то, что произошло здесь. — Улыбка исчезла с его красивого лица. — Это все в прошлом.
— Я знаю. Но я хочу поговорить не о прошлом, — сказала Клэр, снимая перчатки и касаясь его руки. — Нам надо обсудить наше будущее.
Он снова улыбнулся.
— Нас ждет замечательное будущее, дорогая. Я представляю себе большой дом у реки, детей...
— Вот о них я и хотела с тобой побеседовать. — Клэр недоумевала, как ей только удается подбирать верные слова. — О твоих детях.
— И твоих, дорогая.
— Нет. — Клэр покачала головой и увидела в его глазах непонимание и удивление.
— Ты не хочешь детей?
— Я имею в виду совсем другое. Я хочу сказать, что, возможно, когда-нибудь им доведется услышать, что во время войны ты совершил нечто предосудительное. Они поверят и будут страдать...
Йохан выразительно глядел на нее:
— Ш-ш-ш. Не говори так.
— ...даже твои внуки... — настойчиво продолжала Клэр. — Они могут прочитать или услышать о тебе нечто, что заставит их стыдиться тебя. Им могут сказать неправду.
— Ты смотришь далеко в будущее. — Он взял ее руки в свою большую ладонь. — Стоит ли беспокоиться о таких вещах...
— Конечно, стоит, и я очень тревожусь, — продолжала Клэр. — Когда-нибудь мы оба умрем, и не останется в живых никого, кто знал бы правду. Не мог бы ты оставить неопровержимое доказательство своей невиновности, которое мы могли бы надежно спрятать?
Клэр очень не понравилось выражение, промелькнувшее во взгляде Йохана. Он долго смотрел на нее.
— Ты говоришь, когда мы оба умрем? Именно об этом ты попросила бы, если бы тебя послали раскрыть меня, — тихо сказал он. — Если бы кто-то нашел такое доказательство, это означало бы верную смерть для меня.
Клэр молча смотрела на Йохана. Она не могла ничего сказать. Между ними должно быть полное доверие — или ничего.
Наконец он вздохнул и снова стал прежним любящим Йоханом Мареком.
— Но что такое жизнь без риска! — рассмеялся он. — Если я не могу доверять женщине, которую люблю, то не могу доверять никому на свете. Итак, посмотрим, что можно сделать для наших потомков.
Йохан сделал знак гостиничному фотографу, проходившему поблизости. Это была молодая женщина в туфлях на высоких каблуках, сетчатых чулках и в короткой разлетающейся юбке.
— Желаете сниматься? — спросила она, приближаясь к их столику.
— Думаю, вы уже сфотографировали нас пару вечеров назад, — сказал Йохан. — Мы хотели бы получить фотографию.
— Конечно, сэр. Это тот снимок? — Женщина достала глянцевую черно-белую фотографию, которую Клэр увидела висевшей на балконе много-много лет спустя.
— Да. — Марек опустил руку в карман жилета и извлек оттуда несколько монет.
— Благодарю вас, сэр. — Фотограф улыбнулась и спрятала деньги.
Несколько мгновений Йохан изучал фотографию.
— Мы с тобой — красивая пара, — сказал он. — Внуки будут гордиться нами.
Клэр наклонилась, чтобы рассмотреть снимок. Фотография определенно запечатлела бабушку, а не ее. В ушах у женщины были изумительной работы серьги, длинные ногти были накрашены. Клэр спрятала ладони, чтобы Йохан не заметил ее коротких ногтей, лишенных даже намека на маникюр.
— Я обещаю, что эта женщина всю вашу жизнь будет верной и преданной женой. Ты никогда не пожалеешь о том, что женился на ней... — Слезы подступали к глазам, и девушка вынуждена была замолчать.
— Не драматизируй, ангел мой. — Йохан погладил ее руку. — Ну, что же мы напишем на обратной стороне?
Он перевернул фотографию и достал ручку из кармана: «Моей возлюбленной Клариссе и всем ее детям и внукам, которые, возможно, появятся на свет... Если у вас возникнут сомнения на мой счет, посмотрите в моем дневнике за 1956 год. Пароль: Балливан».Подписано: Йохан.
Он расписался с красивым росчерком и вручил фотографию Клэр. Чернила были еще влажными, и она аккуратно взяла снимок, боясь стереть драгоценные слова.
— Я подберу к нему красивую рамку так скоро, как только смогу, — сказал Йохан. — А ты помести позади фотографии чистый листок бумаги.
Клэр кивнула. Она по-прежнему не решалась вымолвить ни слова.
— Мне нужно уходить. До завтра, любовь моя. — Он поднялся из-за стола и поцеловал ей руку.