Юноша выразительным взором обвел собравшихся.
- Ничего не бойтесь и не раздумывайте. И, ради всего святого, никаких колебаний, когда будете подавать носилки с Осией. Эта дырища пропускает лишь в одном направлении; стоит хоть на миг снова потянуть к себе, и все отхватит кусок. Так что опускайте носилки равномерно, не бойтесь - мы их с той стороны примем.
В горле Йена пересохло, во рту стоял металлический привкус, но он все же заставил себя улыбнуться. Однажды Огненный Герцог преподал ему урок: если тебя колотит от страха, если тебе хочется уткнуть голову в песок, будь добр, изобрази на физиономии улыбку и веди себя так, будто тебе все нипочем.
Йен медленно вытащил "Покорителя великанов" и поднял меч в коротком приветствии, затем вложил оружие в ножны и шагнул во тьму.
Глава 4
Еще одно возвращение
Торри с Мэгги допивали коктейли, сидя в вестибюле "Алгонкина", когда случилось злоключение с кредитной карточкой.
Прежде Торри и в голову прийти не могло, что когда-нибудь он почувствует себя в этом - б-р-р! - Нью-Йорке как дома.
А ведь почувствовал. Здорово снова читать заголовки газет, надписи на тюбиках с зубной пастой; какое наслаждение взять да сесть в такси, бросить водителю название пункта назначения, и пусть себе этот иранец соображает, что пробурчал себе под нос пассажир. Блаженство без опаски включить в сеть электробритву, в точности знать, что продают уличные торговцы, не сомневаться, что бредущий по улице полисмен настроен по отношению к тебе доброжелательно.
Ему пришелся по душе вышколенный персонал "Алгонкина" - хотя после выдаваемой в Париже за сервис суровой неприветливости, густо замешенной на неприязни, которой тебя окатывали, стоило лишь раскрыть рот и продемонстрировать свои школьные знания французского, Торри готов был полюбить любой американский отель.
Приятно вновь оказаться дома, пусть даже домом служил закопченный, скученный, шумный и преступный идол - Нью-Йорк.
Пару дней здесь, потом короткая остановка в Сент-Луисе - Торри не горел желанием снова очутиться в объятиях родителей, но Мэгги настаивала на возвращении, а с ней не дай Бог спорить, куда лучше отшутиться, - так, Сент-Луис, только оттуда домой, и еще пару недель до начала учебного года отдохнуть там.
Что ставило совсем иную проблему. Школа или Тир-На-Ног? Решение в пользу последнего пришло далеко не сразу Отец с дядюшкой Осией всю жизнь готовили его к этому, в чем даже себе не желали признаваться, пусть теперь папочка пуще смерти страшится отправить сына на поиски камней Брисингамена.
Есть ли что-то более важное, чем лично убедиться: камни попали в надежные руки? Нет, такого не могло быть в принципе.
- Тебе хочется домой? - осведомилась Мэгги.
- Вообще-то да, - кивнул Торри. Дитя маленького городка никогда не свыкнется с мыслью, что вокруг может вдруг оказаться столько чужаков - ведь ты привык, что всех знаешь, и все знают тебя. Что же до Нью-Йорка, так он состоял сплошь из чужаков. - Хотя там, конечно, все куда скромнее.
Мэгги хихикнула, съязвив:
- Ну-ну, это ты верно говоришь. Скромнее.
Она помнила дом Торсенов. С виду так себе, зато внутри чертовски комфортабельное обиталище. Поразительно, на что способны труд и деньги, даже если ты из шкуры вон лезешь, чтобы снаружи все было шито-крыто.
- Так вот, деревенщина неотесанная, если бы ты иногда заглядывал в книжки, то, может, узнал бы о других городах столько, что и в них чувствовал бы себя комфортно.
- Например, здесь - в фойе гостиницы. Шикарно, конечно, но...
Фойе действительно было просторным и светлым, а потоки охлаждаемого воздуха несли слабые ароматы поджаренного мяса и чеснока из ресторана, и все же фойе есть фойе.
- Это тебе не просто гостиница. Это место, где собирался Круглый Стол Алгонкина* [Круглый Стол Алгонкина - неформальная группа американских литераторов, собиравшихся в 20-30-е годы за большим круглым столом нью-йоркской гостиницы "Алгонкин".], - изрекла Мэгги не иначе как в десятый раз. Она откинулась на спинку стула и деликатно откусила от маленького огненно-красного перчика. В еде вкусы у них здорово разнились: что представлялось вполне нормальным Марианне Кристенсен, Торри считал чересчур острым. Когда и где Мэгги воспылала такой любовью к перцу, так и оставалось для юноши загадкой.
- Ты мне уже говорила, - пожал плечами Торри. - Велика важность!
- Роберт Бенчли, Джеймс Тербер...
- Тот, который карикатуры рисовал? - глуповато осведомился Торри. Он обожал порой разыгрывать из себя неуча.
- Дороти Паркер - велика важность?! - не поверила своим ушам Мэгги. Торри так и не мог понять, искренним или наигранным было ее негодование похоже, ему никогда по-настоящему не разобраться, кто есть Мэгги на самом деле. - Дороти Паркер?!
Черт побери, как ей все к лицу! Даже сейчас, хотя одета она была явно по-дорожному - хлопчатобумажная синяя блуза на пару размеров больше, чем нужно, под ней майка и гетры, волосы, доходившие до плеч, собраны сзади в узел, который она решила спрятать под черным беретом, купленным в Париже у уличного торговца.
Накануне Торри от нечего делать взял это изделие с ночного столика и заметил на нем ленточку с надписью "Сделано на Филиппинах". Мгновенно пришло решение, и ленточка исчезла, срезанная ножиком из комплекта "паратул". Незачем Мэгги знать, а то расстроится из-за пустяка, а Торри всегда готов был пожертвовать истиной во имя доброты.
Молодой человек кивком подозвал официанта и отдал ему свою кредитную карточку "Америкэн экспресс". Вообще-то он отдавал предпочтение наличности и дорожным чекам - и тем и другим он заблаговременно запасся в избытке; в правилах семьи Торсенов всегда и за все расплачиваться, по возможности, наличными - так меньше следов. Однако крупные суммы наличными неизбежно привлекали внимание при пересечении границ, и там, где следы все равно оставлены - например, в гостиницах, - Торри расплачивался кредиткой. Держать семейные доходы в тайне - к этому его приучили с детства однако лишь недавно юноше разъяснили истинную причину такой секретности. Мать с отцом как огня боялись, что какая-нибудь назойливая и желающая знать все про всех "информационно-поисковая" инстанция проникнет в тайну благосостояния семьи Торсенов, пустив насмарку все усилия матери, которая за долгие годы сумела тщательнейшим образом "отмыть" деньги и даже многократно увеличить семейное состояние путем разумного помещения средств. Как бы то ни было, с деньгами лучше не высовываться.