Желая поскорее избавиться от Хэмпдена, Анабелла была готова на любую ложь.
– Какая жалость! Для Серебряного Лебедя мог бы найтись и более достойный покровитель, чем пустозвон Сомерсет. Тем более, что вы носите фамилию Мейнард.
Она хотела было дать ему отпор за бесцеремонный отзыв о Сомерсете, но вторая фраза насторожила ее.
– При чем здесь моя фамилия? – Анабелла отошла от двери и как бы случайно встала так, что между ними оказалось кресло.
– Все Мейнарды, которых мне довелось знать, а их немало, уважаемые титулованные особы. Если вы в родне с кем-то из них, то, хотя бы из уважения к репутации семьи, не должны принимать ухаживания Сомерсета. Ведь что бы он вам ни говорил, как бы ни похвалялся своими нарядами, Сомерсет – ничтожество. Он второй сын лорда, а по закону и титул, и наследство достанутся первенцу. Сомерсет тратит на тряпки все свои деньги и не может достойно позаботиться о женщине.
– В отличие от… вас, например?
Хэмпден ответил ей такой ослепительной улыбкой, что Анабелла подумала: «От человека, который так улыбается, лучше держаться подальше. Разумные лондонцы должны прятать от него своих жен».
– Пожалуй, это был бы идеальный выбор для многих дам, – в голосе красавца не было ни капли хвастовства, словно он говорил о чем-то само собой разумеющемся.
Анабелла предпочла не высмеивать его. Ей было гораздо интересней побеседовать с маркизом о Мейнардах.
– Идеальный выбор, говорите? Но откуда мне знать, что вы сами не уязвите фамильную гордость Мейнардов?
Хэмпден ненадолго задумался, затем произнес:
– Вы правы, поэтому я дам вам время на то, чтобы вы смогли побольше разузнать обо мне. Но уверяю – поручи вы любому из Мейнардов найти вам достойного спутника, он в первую очередь указал бы на меня.
У Анабеллы появилось ощущение, что маркиз слишком часто и охотно упоминает Мейнардов. Может, ее отец, услышав о ней, подослал маркиза, чтобы тот выяснил цель ее появления в Лондоне? Она оглядела Колина еще раз и подумала, что трудно поверить в то, что такой благородный и несомненно умный человек способен пойти на поводу у старика, каким неизменно представляла себе отца.
– Итак, мой очаровательный лебедь, – прервал затянувшееся молчание Хэмпден, – вы позволите мне посетить ваше гнездышко через, скажем, два дня?
Она задумалась. Маркиз, знакомый с несколькими Мейнардами, мог оказаться для нее полезным. Особенно, если допустить мысль, что он знает и ее отца. К тому же Анабелла надеялась обмануть его так же, как и Сомерсета. Пусть думает, будто провел с ней ночь. Наверняка для ее отца будет настоящим ударом узнать, что близкий приятель соблазнил его дочь.
– Я жду, – напомнил Хэмпден.
Анабелла решительно отогнала мысль о том, что совершает большую глупость, давая этому энергичному и властному аристократу надежду, исполнения которой она вовсе не желает.
– Вы можете навестить меня, но не раньше чем через три дня.
– Через два. Этого времени вам хватит, чтобы выяснить мою… скажем так, пригодность.
От его делового тона у нее по коже побежали мурашки. Это больше походило не на выбор любовника, а на подбор модистки или прислуги. Для полноты сходства оставалось только попросить у поклонника письменные рекомендации.
Лорд Хэмпден обошел кресло и встал рядом с ней.
– Вам мое предложение кажется слишком деловым? – спросил он, словно прочитав ее мысли.
– Вовсе нет. Пришлите своего поверенного, и мы составим контракт. Что-нибудь в таком роде: я, нижеподписавшийся, обязуюсь встретиться с актрисой Анабеллой Мейнард…
– Весьма забавно, – перебил он ее без тени улыбки. – Видимо, мне следует продемонстрировать серьезность своих намерений, чтобы у вас не создалось ложное представление о наших будущих отношениях, – взгляд маркиза упал на ее дрогнувшие губы.
– Простите, милорд, но мне не кажется это необходимым, – попыталась протестовать она, однако было поздно.
Хэмпден обхватил Анабеллу за талию, затем притянул ее к себе и поцеловал.
Анабелла вздрогнула, но Колин стал нежно поглаживать ее по спине, и она расслабилась, отдаваясь во власть пьянящих ощущений. Сердце девушки забилось часто-часто, ей внезапно захотелось прижаться к Колину и забыть обо всем на свете.
Когда Хэмпден отстранился, Анабелла не могла произнести ни слова и только, тяжело дыша, смотрела на него.