- Джейн, не остри. Когда возвращается Деметра?
- Завтра.
- Сожалею, что приходится так рано прервать твой amor impropre, но Египтия решила предъявить свои права. Она говорит, что отдавала тебе своего металлического партнера всего на шесть часов. И только. Ты хочешь его, я платил за него, но мы ничего не можем поделать. Ей восемнадцать, и он записан на ее имя.
- Ну наплел бы ей что-нибудь...
- Нет. Мне что, делать больше нечего? Или ты думаешь, что моя жизненная миссия - быть твоей нянькой?
В его голосе слышалось раздражение. Потому что ему не удалось помочь мне. Это грызло его. К тому же он видел Сильвера.
- Что мне делать, Кловис?
- Пошли его на Остров скоростным паромом. А то она поставит на уши адвоката. И свою мать в этой канаве.
- Но...
- Ты что, считала ее своей подругой?
Все в комнате замерло. Смешно. Ничего, конечно, и не двигалось, но раньше казалось живым, а теперь - нет.
- Хорошо, - сказала я.
- Или можешь послать его сюда, если хочешь. Египтия придет его забирать, и, может быть, мне удастся ее уговорить.
- В твою квартиру? - переспросила я.
- В мою квартиру. А ты думала, я имел в виду середину реки?
- Я верну тебе деньги, - проговорила я, завязывая в тугой узел конец простыни.
- О, пустяки.
Я отключила телефон.
- Ну что ж, - сказал мой любовник.
- Ты слышал?
- Да.
- Кловис тебя хочет. И Египтия тоже тебя хочет.
- Это понятно, ведь официально я принадлежу им.
- Тебе это все равно?
- Ты желаешь, чтобы сказал, что мне жаль расставаться с тобой.
Я позволила себя обнять. Хотя знала, что это бесполезно, все прошло, все мертво, как бурые листья, падающие с деревьев.
- Мне очень жаль расставаться с тобой, Джейн.
- Но с ними ты останешься тем же самым.
- Я буду тем, чем они захотят.
Я встала с кровати и отправилась в ванную. Там я открыла все краны, подставила руки под струи воды и держала так непонятно зачем. А когда вернулась, он был уже готов и надевал тутовые ботинки.
- Я желаю, чтобы ты хотел остаться со мной, - сказала я.
- Я хочу.
- Только со мной.
- Ты не можешь меня изменить. Ты должна принять меня таким, какой я есть.
- Может, я больше тебя не увижу.
Он придвинулся ко мне, и я снова оказалась в его объятиях. Я теперь знала наощупь ткань его одежды, она отличалась от его кожи и волос. Даже в таком горе его прикосновения меня успокаивали.
- Если ты меня больше не увидишь, я все равно останусь в тебе. Или ты жалеешь, что мы провели это время вместе?
- Нет.
- Так радуйся же. Даже если все кончено.
- Я не позволю этому так кончиться, - сказала я и неистово прижалась к нему, но он поцеловал меня и отстранил - осторожно и окончательно.
- Флаер через десять минут, - сказал он.
- Как же ты...
- Бегом. Я бегаю так, как ни одному мужчине не снилось.
- А деньги?
- Роботы ездят бесплатно. Стукнешь по щели, и она засчитает монету. Электронные волны.
- Чему ты радуешься? Когда ты уйдешь, у меня ничего не останется.
- У тебя останется весь мир, - сказал он. - И еще, Джейн, - он остановился в дверях, - не забывай об одной вещи. Ты, - он приглушил голос и одними губами произнес: красивая.
Он вышел, и все краски дня осыпались и свет его померк.
5
Нужно ли описывать этот день? Я все время думала о них. Представляла себе, как он приходит в квартиру Кловиса. Вот они разговаривают, сыплются бесчисленные намеки, он отвечает остроумно, все той же улыбкой, как будто излучающей свет. Я представила их в постели. Почти. Как в испорченном видео - расплывающиеся движения рук, сверкание плоти. Разум отказывался это воображать. И все же я не могла перестать об этом думать. Я готова была убить Кловиса, взять нож и убить. И Египтию. И убежать. В надвигающуюся темноту. В другую страну, в другой мир.
Около семи вечера словно перевернулась страница. Прямая, как стрела, я села на скомканной постели и стала вырабатывать план. Безумный план, дурацкий план. Как будто он сам внушил мне такой образ мыслей. Совершенно новый, необычный для меня - логический.
Я не помнила, где идет конференция физиков, пришлось узнавать у оператора информации. Пока он наводил справки, я чувствовала, как во мне растет чувство вины.
Потом я вызвала конференцию и держала линию двадцать минут, пока не нашли, наконец, мать. Чувство вины по-прежнему мучило меня.
- Что случилось, дорогая? - спросила мать.
- Мама, я сделала ужасно дорогую покупку, и мне не хватило моей карточки.
- Джейн, у меня через пять минут заседание, я председатель. Может быть, это подождет?
- Нет, мама. Извини, но ждать нельзя. Понимаешь, заплатил-то Кловис.
- Ты виделась с Кловисом после того, как мне о нем рассказала? Дорогая, нужно быть осторожнее.
- У меня это прошло, - кратко сказала я.
- Дорогая, - сказала мать, - включи, пожалуйста, видео.
Я включила. Это было несколько вызывающе, так как она увидела меня раздетую в постели, в моей любовной постели, с кремовой кожей и глазами, похожими на раковины каури, о чем я никогда не подозревала. И она, казалось, тоже каким-то образом поняла, что разговаривает с совершенно новым человеком, которого раньше не знала.
- Так-то лучше, - сказала она, хотя я в этом вовсе не уверена. - Я рада, что ты отдыхаешь.
Она никогда не уставала мне повторять, чтобы я изучала свое тело. Не надо стесняться его. Теперь, казалось, это ее мнение перестало быть столь категоричным.
- Мама, Кловис заплатил за эту вещь, а теперь я не могу ей пользоваться. Ты не могла бы послать ему сегодня денежный ордер?
- Сколько это стоит?
Я развернула квитанцию и бесстрастно назвала сумму.
Голос матери тоже стал бесстрастным.
- Это слишком дорого, милая.
- Боюсь, что да. Но мы же можем заплатить, разве нет? Или мы не богатые люди?
- Раньше ты такого не делала, Джейн. Что это за вещь? Машина?
- Это усложненный особый образец робота.
- Понятно. Робот.
- Он умеет играть на пианино.
- При такой цене следует ожидать чего-то подобного.
- И еще, мама, дело в том... я уже давно об этом думаю... я бы хотела... ну, в общем... - Не надо раздувать, Джейн, Джеен, Джеин. - Мне бы хотелось иметь собственную квартиру в городе. Хотя бы на несколько месяцев.
- Еще и квартиру.
- Я же не ребенок, мама. У всех моих друзей есть свое жилье.