С многозначительной усмешкой прикоснулся он пальцами к кровоточившим следам на скуле.
Щеки Фелины еще больше побледнели.
Конечно, как она, дура, могла подумать, что эта страсть была вызвана ею самой! Его даже нельзя упрекнуть в ошибке, из-за которой он якобы перепутал ее с покойницей. Будто глупая гусыня, она оказалась простушкой в комедии, слишком поздно поняв ее суть.
– Уверена, что вы быстро забудете о боли в объятьях мадам д'Ароне! – заметила она резко и получила удовольствие, услышав из уст Филиппа Вернона внятное и грубое проклятье.
Резкий поворот, к которому он принудил заупрямившихся лошадей, прижал Фелину к жесткому мужскому телу. Поспешно попыталась она вновь хотя бы немного отстраниться.
– Не пугайтесь, мадам! Я сумею с собой справиться! – пробормотал он цинично.
Фелина не ответила. Плотно сжав набухшие губы, она устремила взгляд вперед, предоставив ему возможность любоваться безукоризненным и совершенно равнодушным профилем. Ледяной холод переплетенных пальцев и тяжелое глухое биение сердца, отдававшееся в ребрах, оставались для маркиза тайной.
Не стоило крестьянской девушке участвовать в играх богатых и могущественных людей. Вот оно – еще одно доказательство этого.
Но представление на сцене уже началось, и никакая сила теперь не сможет остановить раскрученный маховик.
Глава 6
Стремление отмахнуться от событий дня, как от досадных пустяков, вызвало у Фелины нервное переутомление. Однако сон в ее тихой спальне все не приходил. Даже под легкими шелковыми покрывалами, которые маркиза де Анделис использовала вместо тяжелого пухового одеяла, сегодня было чересчур жарко.
После долгих попыток заснуть, переворачиваясь с боку на бок, Фелина наконец отказалась от них.
В роскошно обставленной спальне царила невыносимая духота, которую усиливал тлеющий даже в мягкую сентябрьскую ночь камин. Как ни старалась Фелина освоить роль Мов Вернон, страх покойной перед холодом и свежим воздухом она не могла разделять. Наоборот, прохлада, проникавшая в комнату через узкие стрельчатые окна, створки которых она распахнула, казалась лишь каплей на раскаленном камне.
Она прислонилась разгоряченным лбом к каменному оконному проему и посмотрела вниз, на водную гладь пруда, отливавшую в лунном свете серебром и соблазнительной прохладой. Теперь бы несколько глотков воздуха на каменной скамейке в павильоне...
А почему бы и нет? Кто ей помешает? Замок окутан глубоким сном.
От первой мысли до действия всего лишь несколько ударов сердца. Фелина набросила на тонкую ночную рубашку из муслина лишь легкую бархатную накидку и отворила дверь. Прислушалась. Вокруг полная тишина.
Босые ступни почувствовали разницу между мягкими коврами спальни и холодными мраморными плитами коридора. Это крохотное облегчение заставило ее продолжить путь.
Бесшумно добралась она до входа в просторный салон, окна которого выходили на террасу. Один из ухоженных ногтей сломался о тугой засов наружного окна, но она не заметила этого. Ее тень растворилась среди деревьев, пока она бежала по росистой траве к пруду.
Возле павильона Фелина встала на колени и погрузила руки в холодную влагу. Прижав мокрые пальцы к вискам, она глубоко вздохнула и откинула назад голову, подставляя лицо с закрытыми глазами лунному свету.
Горящий взор, следивший за ней, был прямо-таки околдован языческой прелестью сцены. Когда мешавшая накидка соскользнула с плеч, сквозь прозрачную ткань стали заметны очертания привлекательнейшей фигуры, а распущенные волосы рассыпались беспорядочными завитками.
Ночная сирена, призывающая луну! Создание, сотворенное для поклонения и любви!
Фелина почувствовала, что беспокойство ее полностью покинуло. Яркий свет луны благотворно касался ее кожи, и еле заметный бриз шевелил нежные волоски на висках.
Внезапно она ощутила легкий шелк, ласкавший тело, и томление, проникавшее в глубины души. Неосознанная потребность. Чувство, не похожее ни на гнев, ни ненависть, ни на отчаяние, известные ей, чувство и тревожное, и радостное.
Околдованный, очарованный образом феи, Филипп Вернон встал со скамьи в павильоне. Возбуждение, и его лишившее сна, заставившее спуститься в парк, пропало. Больше не было нужды обзывать себя дураком, погруженным в бесплодные мечты. Мечта воплотилась в действительность.
– Вы?
Фелина вскочила, услышав его шаги, прервавшие забытье. В широко раскрытых, засеребрившихся глазах отразилось лунное сияние, на изящной шее запульсировала жилка, выдавая внезапный испуг.