Амори де Брюн бесцеремонно прервал зятя.
– Здоровье твоей любимой жены позволило ей сопровождать меня. Король был в восторге и пригласил маркизу в качестве почетной гостьи на сегодняшний банкет!
– Хотел бы я знать, кто из нас двоих лишился рассудка, – пробормотал Филипп, опускаясь на темно-красный бархатный диванчик в глубине оконной ниши. – Так король вас уже видел?
Мсье де Брюн, не скрывая удовольствия, кивнул.
– Счастливый случай. Его Величество, почтив своим присутствием вместе с группой придворных стройку нового моста через Сену, собирался возвращаться. Увидев мой герб на карете, приказал остановиться. Король полагает, что твое благотворное влияние заставило упрямого протестанта, забыв о прошлых ударах судьбы, отказаться от дальнейших упреков в адрес Парижа и повелителя Франции.
Из подтекста следовало, что теперь невозможно отослать псевдосупругу снова в провинцию, пока ее здесь никто не увидел.
Филипп плотно сжал губы и спросил, демонстрируя недовольство:
– Зачем вы приехали, отец? Кому и что хотели доказать? Вы бросили неопытную девушку в осиное гнездо, где царят придворные интриги и безжалостный этикет. Неужели она это заслужила?
– Неужели она заслужила то, что, соблазненная тобой, потом была оставлена, как стоптанный сапог?
Совершенно неожиданная вражда вспыхнула вдруг между мужчинами, всегда испытывавшими друг к другу полную взаимопонимания дружбу.
Маркиз недолго раздумывал над тем, кто в этом виноват.
– Она пожаловалась? – прошипел он возмущенно. – Быстро же она освоила женские игры. Тщательно скрываемое тщеславие и неудержимая жажда власти и влияния. Немножко слез, немножко вздохов, и она уже обвела вас вокруг пальца. Я считал вас, отец, мудрее...
– А я вас человечнее, Филипп Себастьян Вернон!
Серые глаза встретились с зеленовато-коричневыми, и Вернон потупил взор. Однако он не собирался оправдываться за случившееся.
Во-первых, это касалось только Фелины и его самого, во-вторых, он не был разнузданным ландскнехтом, нуждающимся в оправдании за изнасилование целомудренной девицы.
– Возможно ли, чтобы вы не представляли себе последствий вашего поступка? Решили наказать меня таким способом за мои глупости? Наказать с помощью супруги, которую двор в лучшем случае примет за наивную провинциалку?
Амори де Брюн с наигранным равнодушием, не поднимая на Вернона глаз, пожал плечами.
– Тебе придется смириться с этим после того, как король с радостью приветствовал появление маркизы де Анделис в Париже.
– А где сейчас высокородная госпожа, которой я по глупости вложил в руки оружие, позволяющее шантажировать меня?
Вопрос Филиппа был подчеркнуто циничным, а зрачки его глаз сузились от гнева.
В ответ прозвучало:
– Она отдыхает, дорогой! Герцогиня де Бофор, сопровождавшая Его Величество, по-дружески позаботилась о камеристке, поскольку мадам Берта осталась в замке. Мы не должны в данный момент беспокоить Мов.
На сей раз маркиз удержался от проклятий, готовых сорваться с губ.
Помещения, которые король предоставлял в Лувре своим верным дворянам, были все-таки слишком малы для того, чтобы двое могли с успехом разойтись. Совместное проживание в подобном помещении под пристальным вниманием любопытных придворных стало бы испытанием терпения и нервов. Не говоря уже о реакции Терезы д'Ароне на столь внезапное появление супруги. В то, что внезапным оно оказалось и для него, мадам д'Ароне ни за что и никогда не поверит.
Габриэлла д'Эстре обнаружила опытным глазом природную красоту утомленного лица Фелины и почувствовала отнюдь не христианское злорадство. Жаль, что Тереза д'Ароне не была в тот день среди сопровождавших герцогиню дам. Вот, стало быть, почему Филипп Вернон при каждой возможности уезжает в провинцию!
Новоиспеченная герцогиня де Бофор отлично знала, что Тереза д'Ароне домогалась ее дружбы ради собственной выгоды. Той были нужны уши короля, а вовсе не благосклонность мадам д'Эстре. С подобной спутницей всегда приятно сыграть какую-либо необычную шутку.
«Шутка» герцогини была на полголовы ниже Фелины и, не будучи толстой, обладала округлыми формами. Под жестко накрахмаленным полотняным чепцом скрывались каштановые локоны. На овальном, удлиненном лице с розоватыми губами и маленьким, дерзко задранным кверху носиком выделялись черные глаза.
Иветта Дюрос, так звали молодую женщину, приходилась сестрой любимой горничной мадам де Бофор. Горничная заверила госпожу, что руки Иветты способны превратить в привлекательную даму даже дурнушку.
Получив от герцогини рекомендательное письмо, Иветта появилась в покоях маркизы и без долгих разговоров принялась за работу.