К крикам бегущего вестника присоединились голоса прохожих, рискнувших выйти на улицу. Загремели, распахиваясь, ставни окон – это обитатели верхних этажей тоже пожелали услышать новость. Их голоса вплелись в общий шум.
– Я хочу видеть, что происходит, – заявила Фабиола.
Туллий вынул кинжал и выглянул из-под навеса. Одного взгляда ему вполне хватило. С громким рыком он выскочил на улицу, ловко свалил вестника наземь, стиснул одной рукой за горло и, приставив к его боку острие ножа, втащил пленника в помещение.
Фабиола сразу поняла, что малорослый недокормленный мальчишка, одетый в тряпье, без сомнения, принадлежал к числу беднейших обитателей Рима. Наверняка он рассчитывал, что кто-то вознаградит его за такое потрясающее известие.
Пленник испуганно смотрел на обступивших его, не менее, чем он сам, потрясенных людей – лавочника, старика, Фабиолу и ее остальных охранников.
– Кто вы такие? – спросил он. – Я вас прежде не видел.
– Заткнись, засранец! – Туллий слегка ткнул его кинжалом. – Лучше расскажи госпоже, что ты там сейчас кричал.
Мальчишка с готовностью повиновался.
– Гладиаторы Милона напали на Клодия и его людей. Около гостиницы южнее города, – затараторил он. – Как накинутся! Этих вдвое больше, чем тех.
– Когда?
– Час назад, не больше.
– Ты сам это видел? – спросила Фабиола.
Он кивнул.
– Госпожа, это была засада. Гладиаторы сначала метнули копья, а потом как набросились со всех сторон!
– Гладиаторы? – перебила его Фабиола; слыша это слово, она всякий раз вспоминала о Ромуле.
– Да, госпожа, люди Мемора.
Ей удалось сохранить спокойствие.
– Мемора? Какого Мемора? – переспросила она, как будто впервые услышала это имя.
Мальчишку ее неосведомленность удивила.
– Ну как же. Это ланиста Лудус магнус.
Фабиола пожала плечами, как будто это имя ни о чем ей не говорило, но в душе содрогнулась. Перед тем как Брут выкупил ее из Лупанария и дал свободу, Мемор некоторое время, к счастью недолго, числился среди ее клиентов. Жестокий бесстрастный ланиста был ей отвратителен, но он мог что-то рассказать о Ромуле. Пустив в ход все свое умение доводить вожделеющих мужчин до потери рассудка, ей удалось выяснить, что ее брата действительно продали в школу Мемора, откуда он позднее убежал вместе с сильнейшим из ее бойцов. Галлом. Но все это осталось в прошлом. А сейчас ей следовало думать о настоящем. События приняли серьезный оборот, и Мемор, судя по всему, был причастен к продолжавшимся беспорядкам. Но почему? Хотя Фабиола и не подавала виду, ее переполняла ярость.
– Он был там?
– Я его не видел, госпожа.
– А Милон?
– Этот был сначала, подначивал своих людей, а потом смылся, – сообщил подросток.
– Милон не дурак, – заметил лавочник. – Он отправился куда-нибудь, где много народу, чтобы его видело побольше свидетелей.
И Мемор поступил точно так же, подумала Фабиола.
– Что же дальше?
– Клодию пилум попал в плечо, он упал. Его отнесли в таверну поблизости. Люди Клодия пытались остановить нападавших, но их было слишком мало. Дверь вышибли, Клодия выволокли наружу. Он кричал, просил пощады.
Фабиола содрогнулась, представив себе это кровавое избиение.
– Ты уверен, что он погиб?
– Госпожа, он никак не мог спастись. Они накинулись на него, как свора диких псов. – Мальчишка сглотнул слюну. – Все было залито кровью. Люди Клодия несут его тело в город, – продолжал он. – А жена еще не знает.
– Когда узнает, разверзнутся врата Гадеса, – мрачно сказал лавочник. – Фульвия этого так не оставит.
– Ты с ней знаком? – поинтересовалась Фабиола.
– Не то чтобы знаком… Но знаю, что она настоящая аристократка. Ничего в себе не держит. Ну, ты же понимаешь, о чем я? – добавил он, взглянув на Фабиолу.
Та вопросительно вскинула брови. Старик захихикал. Сообразив, что сказал, лавочник покраснел.
– Я вовсе не хочу оскорблять благородных матрон…
Фабиола улыбнулась ему, чтобы дать понять, что он нисколько не обидел ее.
– Отпусти мальчишку, – приказала она Туллию.
Сицилиец нехотя повиновался.
Не понимая, что может последовать дальше, подросток переминался с ноги на ногу. Фабиола бросила ему денарий; глаза мальчишки, по-видимому ожидавшего чего угодно, только не награды, радостно сверкнули.
– Благодарю тебя, госпожа! – Он торопливо поклонился и убежал, продолжая выкрикивать на ходу новость.
– Госпожа, надо поскорее вернуться домой, – озабоченно сказал Туллий. – Вот-вот начнутся беспорядки.
Фабиола согласилась. Лавка, не имевшая даже нормальной стены, была отнюдь не лучшим укрытием. Попрощавшись с лавочником, они быстро вышли на улицу. От дома Брута с толстыми высокими стенами и окованными железом воротами их отделяло не больше сотни шагов. Но даже это короткое расстояние оказалось чересчур длинным.