Как только он ступил на первую ступеньку, огонь погас. Удача и провал всегда находились в равновесии. Если бы огонь на башне разгорелся несколькими минутами позже -— то в своей попытке подобраться к краю стены бани, он прошел бы мимо лестницы. Как только пламя вспыхнуло, первое, что он увидел во внезапном свете, было лошадью. Угадав, откуда там взялось животное, он поискал лестницу. И нашел её. Добравшись до вершины стены, он услышал голос короля.
Теперь он слышал голоса снова. На фоне неба запылали факелы и над краем стены замаячили силуэты голов. Он не хотел, чтобы люди пытались спуститься, в то время как сам он будет подыматься вверх.
— Если вы ищите мое тело, — крикнул он, — я доставлю его вам как можно быстрее.
— Что насчет вот этого? — спросил Дредноут, снова его толкая. — Я знавал муравьев, обладающих талиями потолще.
— Ленивые существа. Сидят на месте и толстеют.
Доблестному было тяжело натягивать ливрею, пока сам предводитель вытирал его волосы. Они были в бане. Фицрой стоял перед ним на коленях, вычищая сапоги. Фэйртру полировал Ловкость. Десятка два самых старших членов Гвардии в чудовищной спешке сновали повсюду, пытаясь заставить героя выглядеть презентабельно. Выбрав Хокни и Шаранта, как самых близких к Доблестному по габаритам, они стащили их одежду.
Король ждал.
— Как -— ой! — выглядит Серебряный Плащ? — спросил Доблестный, пока кто-то расчесывал его волосы.
— Как мешок с костями, — сказал Бандит. — Стоило тебе исчезнуть, и он упал мертвым к ногам Толстяка. А до того... пухлый, смуглый, лет сорока. Усатый. Ничего похожего на то, что ты описывал.
— Разумеется.
— Думаю, это нужно отложить, пока он не подрастет, — сказал Дредноут. — Сюда, брат Варт, я дам тебе вот это, — он приколол к камзолу Доблестного свою алмазную звезду, а затем отдал честь. — Готов заступить на пост, гвардеец?
Это был сон. Должен был быть сон. Король никогда не привозил двор в Айронхолл. Тем не менее, он был в дальнем конце зала, сидя на престоле во всем блеске своей славы, под сверкающим небосводом мечей. Столы и табуреты были убраны. По обе стороны его окружала дюжина облаченных в голубые ливреи гвардейцев. Все остальные выстроились вдоль стен -— рыцари, магистры, другие клинки, кандидаты, слуги. И все они вопили во всю мощь своих легких, когда во главе почетного караула в залу вступил герой.
Он был готов проснуться в любую минуту.
Но все же мог наслаждаться, покуда сон продолжался.
Даже Амброз улыбался, хоть было известно, что король терпеть не мог, когда кого-то еще приветствовали в его присутствии. Ему не хватало короны и облачения, которое он носил, решая государственные дела, но на груди его красовалось несколько причудливых орденов. Он был достаточно внушительным. Как он умел.
И вот он поднялся! Короли никогда не поднимались, чтобы оказать честь кому-либо, кроме послов. Это не может быть правдой. Двадцать шагов... пятнадцать... десять...
— Гвардеец, стой! — рявкнул Бандит.
Доблестный остановился и потянул Ловкость из ножен.
— Что ты делаешь? — взревел король. Зал съежился и настала тишина.
— Э... Сир, он не связан, — даже Бандит был смущен. — Сегодня, после...
— Связывать? Связывать? Зачем?
— Ммм, верность, сир...?
— Верность? — взревел Амброз еще громче. — Человек ради меня бросается со скалы, а вы сомневаетесь в его верности? Мы разрешаем лорду Роланду носить меч в нашем присутствии. И мы распространяем это решение на сира Доблестного. Верните человеку его меч!
Все еще словно во сне, Доблестный выполнил формальные процедуры у трона: три поклона, поцелуй королевских пальцев...
— Хорошо! — сказал король, снова садясь. — Теперь, сир Доблестный, встань рядом и расскажи нам, как и что ты сделал.
Его маленькие янтарные глазки с подозрением уставились на Доблестного.
Зал затихал. Казалось, все навострили уши, чтобы слышать.
— Плащ, сир. Я имею в виду, все из-за собаки. У неё было вырвано горло. И дверь в Кривом Проулке. Я толкнул её и вместо того, чтобы ударить его, она ударила меня. Только сильнее. А еще он выглядел прямо как я. Для меня, я имею в виду. Он для всех выглядел по-разному... и никогда никому не казался подозрительным, потому что всегда был знаком. Он фехтовал левой. И лучше -— я о том, что его серебристый плащ все отражал, но сильнее, — Доблестный сам не очень разбирался в своем объяснении. — Он был ничтожным фехтовальщиком. Я мог бы убить его первым же ответом, но именно так и поступили Чефни и Демиз. Я бы погиб. Мне нужно было заставить его напасть на меня... Ваше Величество?