— Убивают!
Супруг от неожиданности свечкой подскочил вверх. Тем временем, кошка Кася давно искавшая удобного случая отлупить щенка в очередной раз, тут же примчалась на кухню. Увидев орущего щенка, Кася прыгнула в кресло и вцепилась когтями в ненавистную ушастую, орущую голову. Лапы её заработали, как у чемпиона мира по боксу. Казан взыв ещё громче, пытаясь отбиться от разъяренной фурии. Муж от неожиданности выронил лопатку на пол и бросился разнимать боксирующих. Одной рукой он схватил за шкирку кошку, другой за загривок щенка. Оба повисли в его руках, но на этом дело не закончилось. Если Казан затих, соображая, что предпринять дальше, то Кася продолжала работать лапами во все стороны. И теперь её когти достигли цели. Она полоснула лапой по голой груди мужа. Вот тут и раздался тот самый душераздирающий вопль, от которого мы с дочкой подскочили в своих кроватях. Когда я прибежала на кухню, муж уже выронил щенка, лопатку и пытался отодрать от своей груди кошку Касю. Кася была в боевом экстазе. Глаза её съехались от злости к переносице, и она сделалась ужасно страшной и косой, хвост её яростно бил из стороны в сторону, шипела она почище сковороды, на которой горели блины. Кое-как оторвав любимицу от мужа, мы сели рассматривать боевые раны супруга. Грудь его была располосована от шеи до самого пупка. Царапины были не глубокие, зато кровоточащие. Ещё с неделю после этого случая супруг оправдывался перед мужиками на работе, что его побила кошка, а не жена. Все согласно кивали головой, но остались в полной уверенности, что у его жены крепкие ногти и твёрдый нордический характер:
— Знаем, знаем, мы этих кошек, сами бывали драны. Вот, бывало, придешь поздно домой с собрания, а дома кошка нападает. И ничего ей не объяснишь, все-таки животное. Такое в халате, бигуди и ногти накрасило назавтра. И в ход свои ножи. Не увернешься — пропал.
Про Касю можно писать отдельную книгу. Кася родилась кошкой, про которую смело можно сказать — не промах. В этом зверьке, промахов действительно не было. В данной вариации, природа-матушка постаралась основательно. «Кася-энерджайзер» был заряжен с первых вздохов. Шкодливая морда очаровывала в первый же момент всех, узревших это пушистое чудо. Голубые глаза-сапфиры, производили такой эффект, от которого, Вы не поверите, в основном падали в обморок приходящие к нам в гости мужчины. Со второго же взгляда, мало кто, оставался довольным знакомством с представителем семейства кошачьих, по имени Касьяна.
Обычно, входящий гость кидался с протянутыми руками и восторженными словами:
— Ой, какая киса!!! У-сю-сю, — и прикасался к голове кошки.
Второй крик, раздавался через секунду, громкий и надрывный:
— А-а-а-й. Блин! Кровь! Перекись! Быстрее! Зверюга. У-у-у…
Все, кто приходили к нам повторно, больше руки не протягивали, потому что боялись протянуть ноги и поэтому, крайне уважительно относились к мадмуазель Касе, а также к месту отдыха, где возлежало: гибкое, упругое тело с огромными голубыми глазами-сапфирами. Садились гости, рядом с Касей, соблюдая неприкосновенное расстояние сантиметров семьдесят. Кася лениво вытягивала когтистую лапу, и начинала медленно вылизывать кулачек, подмуркивая пришельцам. Потом, Кася зевала, показывая ряд белых красивых клычков, и лениво обводила присутствующих взглядом.
Мой супруг, полюбил эту бестию, какой-то сумасшедшей, полыхающей любовью. Это была страсть, которая мне и не снилась. Кася первая встречала у двери супруга, первая ела, первая получала порцию ласковых слов. Я все время была на вторых ролях, так сказать — на подхвате. Мне доставались слова:
— Ужин готов? Я с работы, между прочим. Кошка ела?
— Угу…
Королеву кошачьего племени любили. Очень любили. Боготворили. Девизом семьи у нас было — Все лучшее детям и кошкам.
Семь лет в квартире царила кошка, в жилах которой текла древняя сиамская кровь. Квартиру Кася охраняла не хуже собаки. Даже лучше, потому как, входящие не воспринимали кису, как угрозу собственному здоровью. А зря. На этом сгорел не один гость нашей квартиры. Каждый наш недогляд за гостем и Касей, кончался кровавыми царапинами и запахом йода и зеленки.
Так вот, с появлением щенка, царственной особе был нанесен непоправимый удар по древнему достоинству.
Вот и представьте себе, когда два твёрдых характера сталкиваются на одной территории.
Пес подрастал, ему было около шести месяцев когда он решился на вендетту (кровавая месть называется), он подкрался к кошке, взял ее пастью за хребет, приподнял и начал трясти, как шкурку, я сначала подумала, что он играет… Не тут то было, вдруг пес размахнулся и попытался стукнуть кошку об стенку. Я знала этот жест, он пытался сломать ей хребет (к тому времени, он мне продемонстрировал, как грамотный охотник давит крыс на местной помойке), в тот момент я к нему подскочила, и вытащила несчастную из пасти. Казан был сурово наказан, кошка после случившегося около двух часов сидела в шоковом состоянии на одном месте и напоминала фарфоровую статуэтку с неестественно расширенными глазами.
Теперь, ситуация повернулась в обратную сторону. Любимцы перестали драться, но, когда мы уходили из дома, Кася на пол не спускалась.
Самое интересное произошло потом. Приблизительно через год, они, все-таки подружились. Сдружила их совместная защита территории квартиры и достоинства Каси. Дело было так. У нас часто собирались гости, а однажды в квартиру зашел наш дальний родственник-абхазец, женившийся на племяннице моего супруга. Собак он боялся, зато, увидев Касю, испытал немой восторг. Только-только скинув ботинки, с криком:
— Вах, какой красавиц, вах, какой глаза. Голубой глаза, красивый кошка, — он рванул к подоконнику, протянув руки к пушистому созданию.
На наши дикие вопли: — Не трогай кошку, лучше собаку погладь, собака точно не тронет, — мы, только услышали:
— Слушай, да? Что я кошку не трогал, да? Кошка не собак…
— Мда.
Кася подпустила его поближе. Её глазки загорелись красным огнём. Такими глазками, пугают непослушных детей. Как только руки южного родственника приблизились к Касе, кошка мгновенно взвилась в прыжке. Однако у нашего абхазского родственника реакция оказалась не плохая, он схватил тюлевую штору и прикрылся ею. Кася с шипением повисла на тюле, в сантиметре от лица бедолаги. Все бы ничего, но пес решил:
— Нашу кошку, да, кто-то трогает! Хоть и вредненькая, но своя.
Абсолютно молча Казан подбежал и схватил неудачника за галстук. Это надо было видеть. Получилась форменная удавка. Родственник стал багроветь, потом синеть, потом хрипеть. Он выпустил тюль и двумя руками пытался разжать злополучный галстук. Все происходило в долю минуты. Кася продолжала висеть на тюле с горящими глазами, пес делал рывки галстуком. Подбежали мы, гости, сняли пса с удавки, посадили багрового родственника за стол. Успокоили кошку. Отвели на кухню Казана. Остальные гости веселились от души. Стоял здоровый, задорный смех. Да, что там смех, это было ржание. Бедолага «удушенный», весь вечер, сидел тихо. Тосты говорил полушепотом, в туалет поверженный отпрашивался у всего стола. Но, зато! Какое уважение, приобрела Кася в глазах нашего восточного родственника. О ней он рассказывает до сих пор. Звучит это примерно так: