Девушка смахнула вьющийся белоснежный локон с загорелого лба, и посмотрела на него с интересом, но вовсе не романтическим, а как будто снова считывала какие-то данные по его лицу.
— Совет зря выпустил тебя из поля зрения. Я думаю, ты важный элемент всего этого.
— Поэтому темный бог меня втягивает в свою игру, — пробормотал Сергей, доедая свой кусок мяса.
Нарана пристально смотрела:
— Сергей, тебе известна какая-то дополнительная информация. Это ведь так?
— Ну…
— Я Координатор службы безопасности, а ты будущий Великий Повелитель, мы должны доверять друг другу и обмениваться информацией.
Сергей осторожно начал:
— Тебе никогда не казалось, что за всем случившимся в последнее время стоит кто-то один?
— Я могу с тобой согласиться. Возможно, это новый враг Сазилленна.
— Мне кто-то писал странные сообщения и намекал на игру сразу после нападения. И еще на Земле будто подсказывал, э-э… по радио. А потом этот серебряный туман будто со мной разговаривал. Мне кажется, наш враг — туман. Он разумный и поглощает ваши миры. Он какой-то бог. И Ильтерникс с Виктаором упоминали темного бога.
— Что?
— Да, я тоже удивился, почему они это не обсудили с тобой.
— Метхк… пресловутые маги…
— Ты не говорила с другими Высшими Магами?
Нарана поморщилась:
— Эти повелители не слишком словоохотливы, когда дело касается судьбы мироздания. К тому же во дворце только Приниприс и Этерзи, другие по своим мирам, и с ними бывает сложно выйти на связь… особенно с некоторыми.
— У вас всегда так?
— Не знаю, я раньше не вращалась в столь высоких кругах, хотя бывала во дворце и работала в разведке. Но из наших семи Высших Магов один в Совете ни разу не появился и его никто не видел, а Виктаор может обозвать самых уважаемых хэмфингов сбродом.
— Ох, на что рассчитывал Ильтерникс, когда задумал сделать меня Наследником? Я не тот человек, который может подчинять. Ваши маги не станут меня слушаться. — Сергей вспомнил этого крайне недружелюбного типа Виктаора. — Они из меня просто котлету сделают.
— Маги никого не слушают, не беспокойся на этот счет, — сказала Нарана. — Сергей, несмотря на все причуды, Ильтерникс очень мудр. Он видит, куда идут все наши миры. Он увидел в тебе что-то, качества, которые более важны, чем сила или умение командовать. Вот что в тебе есть хорошего, расскажи?
— Ну… Не знаю… У меня получается ладить с людьми. Я всегда всех понимаю. Дипломатия, наверное, развита.
— Вот видишь, — Нарана улыбнулась. — А еще, мне показалось, что в тебе есть какая-то необъяснимая доброта.
Она странно на него посмотрела, в глазах появилась теплота.
— Э-э… — Сергей почувствовал, что краснеет. — Да ну, ты преувеличиваешь… В любом есть доброта.
— Твои слова только подтверждают то, что я только что сказала.
— Я думаю, ты очень хорошая и в тебе тоже есть доброта.
Нарана засмеялась:
— О нет, Сергей, я не такая добрая, как ты. Я вообще очень плохая.
— Не может быть, я же вижу, что ты добрая.
— Я, например, не умею видеть в каждом добро. Скорее даже наоборот. — Она перестала смеяться и сказала: — Я никогда не видела таких людей, как ты.
Уже покраснев, как лампочка в комнате для проявки фотографий, Сергей пробормотал:
— Э-э… я же маг.
— А вот на мага ты как раз совсем непохож.
— Можно подумать, ваши маги походят на магов! Я таких даже по телевизору не видел!
— Не обижайся, это был комплимент. Я не люблю магов… А ты мне нравишься.
Сергей секунду смотрел на нее.
Девушка не сводила глаз и улыбалась.
«Так она же со мной флиртует!» — от этой мысли он готов был упасть под стол.
— Э-э…
Сергей схватил стакан — в горле совсем пересохло, — но он оказался уже пуст.
— Э-э…
Тогда Сергей взял вилку, но есть тоже уже не хотелось и он выпустил ее.
Блин, вот почему он в таких ситуациях так теряется?..
Чтобы что-нибудь сказать, Сергей проговорил:
— Похоже, я не такой добрый. Что-то случилось с целой планетой, возможно, там умирают люди, а я ничего не чувствую.
Девушка тяжело вздохнула:
— Наверное, ты и не должен переживать, ты всего несколько дней в нашем мире. А я… мне, конечно, тяжело на душе, но я научилась блокировать это. Слишком рано я начала видеть смерть и жестокость. — Нарана грустно улыбнулась: — Вот видишь, никакая я не добрая. Я могу забыть, что где-то гибнут люди и беззаботно болтать с тобой.
Сергей возразил:
— Миры жестоки, потому что так люди представляют себе их. Нам остается простить их, и простить себя. Я знаю один секрет. Если начать видеть счастье, оно будет везде, так можно изменить весь мир.