— Эйс…
— Может быть, увидимся завтра.
А потом он тоже исчез.
Я поставила локти на стол и спрятала лицо в раскрытых ладонях. Мне хотелось одновременно рычать и плакать. Я не сделала ни того, ни другого. Я хранила странное молчание, пытаясь разобраться в своих эмоциях и мыслях.
Глубоко вздохнув, я убрала волосы с лица и собрала куртку и сумку. Хотя я хотела уйти, ни с кем не поговорив, это было невозможно. Приклеив улыбку, я остановилась у папиного столика.
— Я направляюсь домой.
Его взгляд метнулся к окнам.
— Одна?
— Да, — я протянула руку к женщине за его столом. — Вы, должно быть, Милли, — когда она пожала её, я добавила. — Добро пожаловать в наш странный город.
Шериф сказал:
— Очаровательный городок, — и Милли рассмеялась.
— Приятно познакомиться с вами, — она отпустила мою руку. — Катори, верно?
— Верно.
— Мой дядя говорит мне, что ты очень умная девушка. Врач-стажёр.
Я была удивлена, что мистер Гамильтон знал, что я изучаю.
— Я отложила часть с врачом на некоторое время, но да, таков план.
— Если ты когда-нибудь захочешь обсудить медицинскую школу, я была там. Закончила её, — сказала Милли.
Мама тоже была там, закончила её. Несмотря на то, что я почувствовала укол грусти, я сказала:
— Я могла бы поддержать вас в этом. Папины медицинские познания ограничиваются Пепто-Бисмолом1 и пластырями.
Папа сказал:
— Эй, — но ухмыльнулся.
— Мне нужно приступить к работе, народ. Было очень приятно познакомиться с тобой, Милли. Если тебе что-нибудь понадобится, ты знаешь, где меня найти.
Шериф Джонс встал и надел свою куртку цвета хаки, украшенную блестящей золотой звездой. Держу пари, он полировал её каждую ночь.
— У тебя ведь ни на что нет аллергии, правда, Милли?
— Я не ем красное мясо.
— Это не будет проблемой. У нас здесь, в Мичигане, есть очень хорошая рыба. Значит, в четверг вечером. Семь вечера.
Милли улыбнулась.
— Я буду там.
— Дерек?
— Я должен быть свободен. Если только Кэт…
— У меня есть планы на четверг, — я не хотела сдерживать своего отца.
— Тогда я буду там. С упаковкой из шести бутылок.
— Хороший мужчина, — шериф Джонс улыбнулся мне. — Теперь ты осторожнее, Катори. Те парни, с которыми ты тусуешься, кажутся неприятностями.
Несмотря на то, что я не была сделана из волшебного огня, я тлела.
— Они милые со мной.
— Так ли это? — спросил папа.
— Да, — мои щёки запылали ярче.
Девятнадцать, Кэт. Тебе девятнадцать. Веди себя соответственно.
— Твоя дочь — красивая женщина, Дерек, — сказала Милли. — Лучше привыкни видеть её в окружении парней.
Я моргнула, глядя на племянницу мистера Гамильтона, в то время как папа поморщился.
— Я не думаю, что какой-либо отец может привыкнуть к этому.
Мне нужно было положить конец этой мучительной теме.
— Ты будешь дома к обеду?
— Я собирался показать Милли окрестности. Если только ты не хочешь, чтобы я пришёл домой на обед?
— Я должна закончить читать эту статью по микробиологии. Я пытаюсь успевать за своими занятиями, — я не училась несколько месяцев, но я хотела, чтобы мой отец чувствовал себя свободным.
— Вирусология была моей любимой, — сказала Милли.
Раньше я думала, что лгала, чтобы защитить своего отца, но правда была в том, что я лгала, чтобы защитить себя.
— Я бы хотела услышать ваши мысли, как только прочитаю статью.
Милли нетерпеливо кивнула.
— Приятного путешествия по Роуэну, — сказала я. Касс позвала меня по имени, и я подошла к бару, где она вытирала стаканы.
Голосом, к счастью, тихим, она сказала:
— Клянусь, я чувствовала запах тестостерона всю дорогу сюда. Они дрались из-за тебя? Это так?
— Это не так. Они просто дерутся друг с другом.
Её брови приподнялись под чёлкой.
— Сколько я тебе должна за кофе? — я достала бумажник.
— Ничего. Это горячая вода с запахом.
— Касс…
— Твои деньги здесь ни к чему.
Я уже собиралась убрать свой бумажник, но вместо этого расстегнула его. Я вытащила десятицентовик и положила его на стойку.
— Тогда самое меньшее, что я могу сделать, это оставить тебе чаевые.
Касс рассмеялась.
— Убирайся отсюда.
Я сунула пятидолларовую купюру под монету, хотя Касс настаивала, чтобы я забрала её обратно. А потом я пошла обратно в свой пустой дом.
ГЛАВА 5. СОК
На следующее утро, прежде чем рассвет показался из-за горизонта, приснившийся сон разбудил меня. Это не было ни хорошо, ни плохо. Только странно.