— У моего отца была идея привести Дэниели в Неверру, но моя мать убила его прежде, чем он смог убедить Адетт и Мевари вернуться. После его смерти никто и не думал избавляться от тумана. В школе нас учили, что это защищает нас от злой формы. Зачем нам уничтожать щит? Но потом я узнал правду, и его крестовый поход за мир и справедливость стал моим, — он глубоко вздохнул. — Лея была той, кто научила меня, что формы не были нашими врагами. Именно она рассказала мне о намерениях моего отца и о книге, которая поможет охотникам отправиться в Неверру. Она верила, что приведение их сюда разрушит власть тумана над Харени. К сожалению, это не сработало.
— Что ты имеешь в виду, это не сработало? Страницы не сработали?
— Страницы сработали. Чатва прошла через портал, но…
Я ахнула.
— Чатва здесь? — она не утонула!
— Она была здесь. Ещё в 1938 году. Но её присутствие не рассеивало туман. И прежде чем она смогла добраться до полян и активировать свою другую природу, её казнили. Охотник в Неверре? Ты можешь себе представить, как отреагировала на это моя мать, — глаза Круза, казалось, остекленели при воспоминании.
— Она мертва? — пробормотала я, понимая, что лелеяла надежду, что каким-то образом, где-то, она всё ещё жива.
— Это была публичная казнь. Моя мать обуглила тело твоей прабабушки своим драконьим огнём, а затем отравила её газом, — его грудь вздымалась, как будто внутри него поднималась волна тошноты. — После этого наши отношения с формой стали напряженными. И это хорошо сказано. В Ночи Тумана жителям Сили было велено оставаться в своих домах и брызгать на двери лимонным соком или уксусом. Дворец был залит уксусом. От него так и разило. Неверра пахла этим целую вечность, — он поморщился. — Только недавно мы смогли приятно взаимодействовать с ними, и это только потому, что фейри держались подальше от твоей семьи и их кладбища. Очевидно, Неблагой, запертый в теле Негонгвы, может общаться с ними и отчитывается перед ними.
Я наморщила лоб.
— Ты имеешь в виду, что за мной всю мою жизнь наблюдал погребённый дух?
— Для твоей защиты. Это хорошо.
Хорошо, но тревожно.
Так тревожно.
— У тебя никогда не было странных снов, которые не были похожи на твои собственные?
Я слегка дернулась.
— У тебя были, не так ли?
— Каджика сказал мне, что духи Готтва могут общаться с людьми в царстве снов.
— Он всё ещё не знает, что его дух Готтва — Неблагой, не так ли?
— Я ему не говорила.
— Надеюсь, Негонгва наставил его на путь истинный, теперь, когда он проснулся.
Двухсотпятидесятилетний старик вышел из гроба, наполненного заколдованными лепестками роз, как человек, вышедший из расслабляющей ванны. Как я надеялась, что никто не был поблизости и не видел.
— Он действительно проснулся?
— Он действительно проснулся.
Я слегка вздрогнула.
Если бы мне когда-нибудь удалось вернуться в Роуэн, как бы выглядел мой мир?
ГЛАВА 53. ЛЮБОВНОЕ ЗЕЛЬЕ
Высадив меня на вечеринке, Круз ушёл со своей матерью и Грегором, чтобы обсудить стратегию боя. Мой будущий муж всё ещё играл роль лакея Лио. И хотя он проявил ко мне немного нежности там, в клетке, когда уносил моё разбитое тело, он снова вёл себя холодно и высокомерно.
Сегодняшняя вечеринка проходила в недрах дворца, в обширной комнате под тронным залом. Ландшафтная смесь суккулентов лавандового и нефритового цвета покрывала все четыре стены, в то время как лианы, увитые розами, бледными, как сливки, и большими, как водяные лилии, тянулись по потолку, разделяя просторную комнату. Бумажные фонарики абрикосового цвета дрейфовали между скоплениями говорливых фейри, отбрасывая неглубокие лужи света на их сверкающие драгоценности и прозрачные наряды конфетного цвета.
Я стояла в тёмном углу комнаты, как тихоня. Где моя прежняя дерзость? Я больше не хотела быть здесь; я больше не хотела никому ничего доказывать; Я хотела уйти в квартиру Круза, сесть в своё желтое кресло и раскачиваться следующие четыре дня.
— Ты можешь отвезти меня домой? — я спросила Доусона, которому Круз доверил меня по прибытии.
Он качал головой в такт навязчивой песне, исходящей из хора гибких полуобнаженных женщин.
— Ты хочешь уйти?
Я кивнула, мои нервы были так же напряжены, как сплетение лиан над головой.
— Но ты только что пришла сюда, — он сдул свою длинную свётлую челку с глаз. — К тому же, это в твою честь.
— Катири! — из толпы донёсся скрипучий голос, сопровождаемый изящным взмахом руки. — У-у-у!