Прямо передо мной. Я ждала его приказаний.
Его губы приоткрылись, но его приказ предназначался не мне.
— Заприте Эйса в куполе. Научите принца, что он не может забрать то, что принадлежит мне.
ГЛАВА 63. СТРЕЛЫ И ПЫЛЬ
Крик эхом отдался в моих ушах.
Мой крик.
Я повернулась к Крузу.
— Ты… ты…Я доверяла тебе!
В основании моего черепа пульсировала боль, из-за которой мир сузился до одной точки.
Круз был той единственной точкой.
Я бросилась на него, но он со свистом слетел с помоста. Мои ноги в шлепанцах заскользили, и моё тело взлетело в воздух. Я крепко зажмурила глаза, падая.
Руки поймали меня. Бородатый мужчина, которого я не знала. Он был одет в белое.
Я должна была доверять людям в белом, но этот совет исходил от человека, который обманул меня.
— Я держу тебя, принцесса, — сказал мужчина.
Я оторвала его руки от себя, отползла от него так далеко, как только могла в своём непрактичном платье, мои ногти царапали мокрую землю.
Мучительный вой пронзил ночь, эхом перекрывая крики и ворчание воинственной толпы. Я вскинула голову и увидела, что Эйс стоит на коленях в клетке, схватившись за голову. Клетка теперь парила сама по себе. Драка исчезла.
Человек в белом присел рядом со мной на корточки и попытался помочь мне подняться, или, может быть, он пытался удержать меня на земле. Я рывком поднялась на ноги и отпрянула, вытянув руки перед собой.
— НЕ ПРИКАСАЙСЯ КО МНЕ!
Голубые искры замерцали под моей кожей. Я опустила руки, и клочок тумана вырвался из плотного одеяла.
Мужчина посмотрел на недостающий слой, затем его губы зашевелились, но я не могла расслышать, что он говорил, из-за головокружительного стука в висках.
— Эйс! Помоги Эйсу! — крикнула я мужчине.
Эйс снова закричал.
Рот мужчины открылся и задвигался. Я покачала головой.
— Я тебя не слышу! — я ничего не могла расслышать из-за острой боли Эйса, — помоги ему.
Мой голос сорвался.
— Помоги ему.
Мужчина попытался подойти ко мне, но я отступила назад, наткнувшись на твёрдую фигуру. Я развернулась, и мои глаза расширились, когда они поднялись по всей длине тела, рассматривая жесткие углы лица мужчины, шелковистые чёрные волосы, завитки чернил на обнаженных мускулистых предплечьях, глубоко посаженные тёмные глаза.
Я знала этого человека.
Его изображение было в книге Леи.
Это была пара Гвенельды.
Брат Каджики.
Менава.
Он пригнулся и развернулся, когда лусионага нырнул к нему, а затем веревка из железной цепи выскользнула из его рук, как лассо, и обернулась вокруг стража фейри. Страж завизжал, ударившись о землю.
Менава вытащил стрелу из своего рюкзака, порезал кожу, затем приставил её к груди кричащего часового.
— Где драка?
Его голос… от его голоса у меня по коже пробежали мурашки. Голос был так похож на голос Каджики, такой же грохочущий и грубый, как самый глубокий из гротов.
Если охранник и дал ему ответ, я его не расслышала, потому что пронзительный крик ударил по моим барабанным перепонкам. А потом чьё-то тело врезалось в моё. Анджелина. Её лицо было бледным, глаза дикими и сверкающими, волосы спутаны лозами и помятыми лепестками, округлый живот вымазан охристой грязью. Она закричала, и от этого у меня на затылке встали дыбом маленькие волоски.
Вокруг нас двигались тени. Неблагие.
— Отдай её нам, Катори, — прошептали они.
— Нет, — закричала Анджелина, цепляясь за мою израненную руку так сильно, что кровь сочилась из моих порезов и окрашивала её пальцы, как вишневый сок.
— Давай заберём её, — выдохнул Неблагой мне в ухо.
Анджелина была моим врагом.
Я должна отдать её им.
Но… но я не могла
— Она безобидна, — прохрипела я. — Сломайте купол. Освободите Эйса!
Испаряющиеся тела один раз закружились вокруг нас, прежде чем скользнуть вверх к клетке. Что они могли бы сделать без твёрдых пальцев, хотя?
Бородатый мужчина снова был передо мной.
— Принцесса…
— Отведи её в безопасное место.
Взгляд мужчины скользнул к Анджелине, и его лоб наморщился.
— Пожалуйста, — взмолилась я.
Анджелина так сильно сжимала мою руку.
— Нет. Не позволяй ему забрать меня. Он убьёт меня. Катири, пожалуйста. Не оставляй меня.
Её зрачки съели радужную оболочку.
— Он не причинит тебе вреда.
Она затряслась от ужаса.
— Обещаю, — пообещала я, хотя это было пустое обещание.
Я могла только надеяться, что он не причинит ей вреда.