Пак подходит ко мне, но я поднимаю руку. Он игнорирует это, и я падаю ему на руки, слезы прорываются наружу. Затем он мягко гладит меня по спине. Боже, почему он так добр? Это значительно все усложняет.
Я хочу драться, а не плакать.
— Хорошо, давай разберёмся, — говорит он наконец. — Во-первых — и я должен спросить это — у тебя есть какое-нибудь реальное доказательство того, что она умерла? Он может лгать тебе.
— Мой мобильный телефон, — шепчу я. — Он прислал мне фотографии. Из морга. Также свидетельство о смерти. Это правда.
— Хорошо, — отвечает он. — А откуда ты знаешь, что именно он ее убил?
— Потому что она предупреждала меня. Она умоляла меня спасти её, а я не спасла. Это я во всем виновата.
— Нет, — отрезает он. Внезапно он смотрит мне прямо в глаза, держа меня за плечи обеими руками. — Ты не сделала ничего плохого. Это не твоя вина — она сделала свой собственный выбор, и они долгие годы причиняли тебе боль и использовали тебя. Если ты сказала ей «нет», то это потому, что ты была достаточно умна, чтобы спасти себя. Тоже самое могу сказать и о долбанном времени.
— Ты просто должен был добавить последнюю часть, не так ли?
Он не отвечает, хотя я вижу, как у него сжимается рот. Хорошо. Я задела его.
В комнате наступает тишина.
— Так зачем тебе нужны деньги? — наконец спрашивает он. — Ему не хватает на похороны?
Я горько качаю головой.
— Нет, но он сказал, что, если я хочу получить ее прах, то должна заплатить ему. Много.
— Этого не может быть.
— Три штуки. Если я не отправлю их, он выбросит ее прах.
Лицо Пака темнеет, и я вижу, как он двигает желваками.
— Поэтому он и позвонил, чтобы сказать, что твоя мама умерла, и вытащить из тебя бабки. Ты не смогла бы заработать такие деньги в этом клубе, Бекка. Не за один день — и ты должна была знать, что я приду к тебе, когда услышу, что случилось. Что на самом деле происходит?
Я думаю над его вопросом. Если я отклонюсь от правды, так или иначе смогу вернуть свою машину. Я всё ещё смогу поехать за Тини.
— Ответь на грёбаный вопрос, Бекка.
— Я хотела получить её прах.
— Ты знаешь, я могу помочь тебе.
— Можешь, но только с определенными условиями.
— Я понял, — внезапно говорит он. — Ты пытаешься сменить тему. Отвечай. Немедленно. Зачем тебе ехать в Калифорнию?
— Я собиралась убить его, — признаюсь я. — Я не чувствую, что когда-нибудь буду свободна, если он будет жить. Может, это звучит безумно, но он ужасный человек и не заслуживает жить на этом свете. Вот почему я ни с кем не говорила — я не хотела никого превращать в своего сообщника, особенно тебя.
Пак рычит, затем отталкивает меня, чтобы подойти к окну. Он наклоняется вперёд, кончики пальцев белеют, когда он сильно сжимает их. Мне стоит радоваться, что он не сжимает мне горло.
— Тебе не приходило в голову, что я могу позаботиться об этом? — цедит он через зубы.
Я смотрю на него безучастно.
— Что ты имеешь в виду?
— Однажды ты спросила, что я делаю для клуба. Я решаю проблемы. Тини — это проблема.
Я сглатываю.
— Ты не можешь так поступить.
— Да, могу, — отвечает он, повернувшись назад, чтобы посмотреть на меня.
Его взгляд темнеет, и я отворачиваюсь. Раньше я видела его таким только один раз, в то утро, когда он увез меня. Горячий гнев кипел под обманчиво холодной наружностью. Такой опасный.
— Если ты хочешь, чтобы он умер, я сделаю это. Но ты должна, бл*дь, поговорить со мной об этом.
— Ты говоришь как социопат, — расплываюсь я в улыбке. Чёрт. — Не могу поверить, что сказала это.
Пак подходит и, схватив меня за затылок, крепко прижимает к своему телу. Воздух между нами меняется — раньше в нем витал гнев. Теперь нечто большее.
— Ты принадлежишь мне, — рычит он, его дрожащая рука обводит контур моего лица. Я чувствую, как его пальцы хватают мою челюсть, так близко к моему горлу. — Это значит, что я забочусь о тебе. Я думал, что ты вне опасности от своего отчима. Но раз он всё ещё причиняет тебе боль, значит ты не в безопасности. Теперь я решу эту проблему, чтобы он больше никогда тебя не обижал. Это не делает меня социопатом, это делает меня твоим стариком.
Потом его рот набрасывается на мой, жестко толкаясь языком внутрь. Ужас дня, весь адреналин, все сразу настигает меня. Весь день я медленно умирала внутри, но теперь снова чувствую себя живой. Я протягиваю руку и ловлю его волосы, притягивая к себе с такой силой, которую раньше никогда не применяла. Пак стонет, потом толкает меня на кровать.