Мягкий матрас. Старые выцветшие одеяла. Только Бог знает, когда в последний раз менялись эти простыни.
Но мне абсолютно всё равно.
Все, что имеет значение, это ощущение того, как он раздвигает мои ноги. И его рука, которая, опустившись между нами, попадает в мои стринги. Его пальцы мгновенно находят мой центр, словно мишень, толкаясь глубоко внутрь.
Моя спина изгибается, и я дрожу напротив него. Это нельзя назвать мгновенным оргазмом, но что-то чертовски близкое. Как и всё напряжение, которое я несла в себе весь этот день, отчаянно пытаясь сбежать, но так ничего и не добившись без его помощи.
Пак отрывается от моего рта, затем опускает голову и хватает зубами лифчик. Моя грудь вываливается, и он всасывает её. Потребность возрастает между моих ног, напряжение бьет от моей груди до клитора, где его большой палец уже начал свою работу.
— Пак, — удается простонать мне.
Он отступает, резко рассмеявшись.
— Ничего подобного злому траху, да?
Его слова поражают меня.
Злой трах. Это точно то, что я сейчас желаю… Что-то тёмное, грубое и свободное от каких-либо забот.
Я толкаю его, упираясь рукой в его грудь. Этот шаг застает его врасплох, и он падает.
Теперь я сверху, оседлав его, рву на нем рубашку. Пак умный мужчина, и ему не требуется много времени, для того, чтобы избавиться от остальной ее части. Я тянусь себе за спину, пытаясь найти крючки своего бюстгальтера, но мои пальцы меня не слушаются. Наконец, я просто стягиваю его через голову. Затем падаю ему на грудь, потирая сосками, пока прижимаюсь клитором к его члену.
— Ты не мой старик, — рычу я, глядя ему в глаза.
Пак скалится, когда его руки хватают меня за задницу, глубоко впившись в плоть пальцами. Его бедра поднимаются.
— Ты моя. Притворяйся, сколько хочешь, но это моя киска, моя задница, и я ни с кем не делюсь. Я буду защищать тебя, а ты позаботишься обо мне, и ничего не сможешь с этим поделать.
Моя спина выгибается, когда его пальцы снова сжимают меня. Затем я оказываюсь на спине, с ногами, обернутыми вокруг его тела, в то время как его бедра пригвождают меня к матрасу.
— Это, — говорит он, снова толкая в меня пальцы, — принадлежит мне.
Другая рука Пака заходит мне за спину, и я вздрагиваю. Он сжимает мою задницу, с диким удовольствием.
— Это тоже моё, — добавляет он. — А если я захочу твоего рта, я тебя и туда трахну. Ты сама хочешь большего. Признай это.
— Отвали.
— Нет, — говорит он, внезапно освобождая мои руки.
Затем, раскинув их по разным сторонам, толкается резко вперед. Это сильно прижимает его член к моей киске. Мило.
Но почему он не двигается?
Я нуждаюсь в нём, в движении, к тому как он прижимается к моему клитору и заставляет меня кричать. Напряжение внутри меня должно исчезнуть. Я схожу с ума — сходила с ума весь день. Это первое событие за сегодня, что имеет смысл, первое, что не повредит мою душу.
— Черт возьми, Пак!
Ты мне нужен. Но я не могу этого сказать. Не могу дать ему то, что он хочет.
— Признай, что ты моя старуха, — рычит он снова. — Просто скажи это, и я вытрахаю тебе мозг.
— Нет.
Пак делает глубокий, дрожащий вдох и начинает поднимать своё тело с кровати.
— Да, — задыхаюсь я, потянувшись к его заднице, отчаянно прижимаясь к нему. — Я буду твоей старухой. Неважно. Просто трахни меня!
У Пака сверкают глаза, протянув руку между нами, резко расстегивает молнию, отчего его штаны трещат по швам. Спустя секунду он уже во мне. Всё мое тело вздрагивает, и я кричу, настолько сильно мое облегчение.
Хотя мне мало этого, я еще не прыгнула в пропасть. Мне нужно больше движения, больше проникновения, больше всего.
Чертовски хорошее начало.
Бедра Пака двигаются интенсивно, снова и снова. Сначала я пытаюсь соответствовать его ритму, но это безнадежно. Он слишком тяжелый, слишком твёрдый. Слишком быстрый. Все, что я могу — это держаться за него, когда он врезается в меня.
Мы находимся так близко.
Пот покрывает все мое тело, словно легкий туман, который окутывает наши тела и делает каждое прикосновение намного более чувственным. Пак замедляется. Я начинаю стонать, сжимая беспорядочно пальцами его тело, везде, куда могу дотянуться, а он смеется.
Он медленно целует меня, склонив свою голову ниже.
— Мне нравится трахаться с моей старухой, — говорит он, дразня меня своим взглядом. Я сжимаю его глубоко внутри, отомстив за эту маленькую жестокость, и он снова смеется. — Просто продолжай наказывать меня так, детка. Не переживай обо мне, я как-нибудь потерплю.