— А что, если это какая-нибудь тихоокеанская Атлантида? — тихо спросил Петя.
Майгин усмехнулся:
— Во-первых, это была бы уже не Атлантида, а Тихоокеанида, а во-вторых, ты, Петя, можешь сейчас фантазировать, сколько тебе захочется, и нести по поводу этого подземного феномена даже самую явную околесицу, потому что ни я, ни Клавдий Владимирович тебя не остановим за неимением данных для опровержения или подтверждения.
— Я убежден, что сплошная куполообразная сфера облегает подземный город со всех сторон, — резюмировал Берсеньев. — А отсюда, повторяю, вывод: если эта тонкая прозрачная пленка выдерживает такую толщу лавы и земли, пробить ее невозможно.
— Вы хотите сказать, Клавдий Владимирович, что она устоит даже перед динамитом? — спросил Майгин.
— Я в этом уверен. Но я возражаю против динамита, — решительно заявил Берсеньев. — Мы не имеем права здесь ничего разрушать… Мы ведь только геологи, а вслед за нами могут прийти сюда археологи.
— Это верно, — согласился Майгин.
Студент только вздохнул: ему очень хотелось немедленно добраться до подземного городка…
— Мы никогда не попадем туда! — с отчаянием сказал он.
— Клавдий Владимирович! — позвал Берсеньева Майгин, разглядывавший город в бинокль. — Взгляните… Видите там, справа, эту круглую вышку?
Берсеньев навел бинокль на вышку.
— Ну, вижу…
— Теперь возьмите чуть-чуть влево и поймайте в фокус стену купола. Вон там, где кончается площадка. Не кажется ли вам, что там, в гладкой отполированной стене, виден какой-то рисунок, напоминающий двустворчатую дверь?
Берсеньев долго разглядывал эту деталь. Так долго, что Петя чуть не взорвался от нетерпения.
— Да, — сказал наконец Берсеньев. — Если эта сфера облегает город со всех сторон, она, несомненно, имела выход, и… кажется, вы правы, Андрей: я вижу там какой-то прямоугольник, похожий на дверь.
Майгин весело засмеялся:
— Ну, Петруха, наберись терпения. Будем долбить с другой стороны, пока не доберемся до этой двери. Я заставлю этот заколдованный «сезам» открыться перед нами!..
Майгин и Берсеньев решили до поры до времени сохранить свое открытие в тайне. Они знали, что на Дальнем Востоке живут и работают многие знатоки и исследователи края: Арсеньев, Кузнецов, доктор Кириллов и другие. Разумнее всего было бы связаться с ними. Но эти ученые жили в разных городах Сибири и Дальнего Востока, и Майгина и Берсеньева отделяли от них сотни и тысячи верст морского пути и таежных дорог… Между тем существовала еще и тупая и темная администрация, которая, узнав о диковинном открытии геологов, могла лишь испортить все и помешать ученым обстоятельно изучить фантастическую подземную находку.
Следовало дать знать об удивительном открытии остальным участникам экспедиции, работающим на другом участке плато, но в лучшем случае они прибудут сюда через полтора месяца — им придется пройти труднейший путь через весь полуостров. Таким образом, чтобы поскорее прорыть ход к «двери» в прозрачной сфере, оставалось обратиться за помощью к ламутам, стойбище которых находилось всего в трех верстах от лагеря геологов. Расплатиться за помощь можно было табаком и пачками пороху и дроби.
Друзья так и решили: позвать на помощь ламутов, но свое открытие держать от них в тайне. Это были смирные и запуганные царскими чиновниками оленеводы и охотники. Но кто знает, что взбредет в голову этим темным и суеверным людям, когда они увидят подземный город? Достаточно какому-нибудь грязному и трусливому шаману ударить в бубен и завизжать, что «злой дух построил свое жилье возле их стойбища» — и смирные ламуты могут ночью перебить геологов, а ход к подземному городу завалить камнями. Берсеньев поэтому предложил провести прокладку нового хода с помощью ламутов только до известной глубины, а затем отпустить их и уже дальше, до прозрачной сферы, добираться своими силами. Одновременно Берсеньев решил послать одного из ламутов с запиской к Нине Росс и Венбергу, работавшим в группе на другой стороне плато.
На переговоры с ламутами, на точное определение направления и глубины второй наклонной шахты и на подготовку к рытью ушло три дня. Собственно говоря, всеми этими делами занимались исключительно Майгин и Берсеньев. Петя же целыми часами просиживал в старой шахте подле прозрачной сферы. Вооружившись биноклем и темными очками, он разглядывал таинственный безлюдный городок в толще лавового пласта. Картины одна другой фантастичнее проходили перед его умственным взором… Кто знает, может быть, давно-давно, тысячи лет назад, вдали от Египта, Месопотамии, Индии и Китая, вдали от всех древних колыбелей человеческой культуры, на далеком Севере, может быть, даже на каком-нибудь не открытом еще материке у полюса, существовало могучее цивилизованное государство… И египетские мудрецы по сравнению с учеными этого государства были… ну, вроде нынешних австралийских папуасов по сравнению с учеными Санкт-Петербургской Академии наук, парижской Сорбонны и Британского королевского научного общества. Люди жили в этом государстве необыкновенно интересно, создавали какие-то диковинные машины, строили прекрасные города и маленькие чудесные поселки. Вот там, внизу, — это один из таких поселков. Они решили построить его на полуострове. Возможно, что это был аванпост их государства, самый южный. Может быть, они не выносили нашего умеренного климата и жили только в высоких широтах. И были эти люди красивые, рослые, здоровые, гордые и независимые… А почему «были»? Что, если они благоденствуют и сейчас? Может быть, наш мир кажется им слишком примитивным и неинтересным и они не общаются с нами. Все может быть…