«Давно в груди моей молчит негодованье…»
Давно в груди моей молчит негодованье.Как в юности, не рвусь безумно я на бой.В заветный идеал поблекло упованье,И, отдаленных гроз заслышав громыханье,Я рад, когда они проходят стороной.
Их много грудь о грудь я встретил, не бледнея.Я прежде не искал, – я гордо ждал побед.Но ближе мой закат – и сердце холоднее,И встречному теперь я бросить рад скорееНе дерзкий зов на бой, а ласковый привет.
Я неба на земле искать устал… СомненьяЗатмили тучею мечты минувших дней.Мне мира хочется, мне хочется забвенья.Мой меч иззубрился, и голос примиреньяУж говорит со мной в безмолвии ночей.
«Только утро любви хорошо: хороши…»
Только утро любви хорошо: хорошиТолько первые, робкие речи,Трепет девственно-чистой, стыдливой души,Недомолвки и беглые встречи,Перекрестных намеков и взглядов игра,То надежда, то ревность слепая;Незабвенная, полная счастья пора,На земле – наслаждение рая!..Поцелуй – первый шаг к охлаждению: мечтаИ возможной, и близкою стала;С поцелуем роняет венок чистота,И кумир низведен с пьедестала;Голос сердца чуть слышен, зато говоритГолос крови и мысль опьяняет:Любит тот, кто безумней желаньем кипит,Любит тот, кто безумней лобзает…Светлый храм в сладострастный гарем обращен.Смокли звуки священных молений,И греховно-пылающий жрец распаленЗнойной жаждой земных наслаждений.Взгляд, прикованный прежде к прекрасным очамИ горевший стыдливой мольбою,Нагло бродит теперь по открытым плечам,Обнаженным бесстыдной рукою…Дальше – миг наслаждения, и пышный цветокСмят и дерзостно сорван, и сноваНе отдаст его жизни кипучий поток,Беспощадные волны былого…Праздник чувства окончен… погасли огни,Сняты маски и смыты румяна;И томительно тянутся скучные дниПошлой прозы, тоски и обмана!..
«Довольно я кипел безумной суетою…»
Довольно я кипел безумной суетою,Довольно я сидел, склонившись за трудом.Я твой, родная глушь, я снова твой душою,Я отдохнуть хочу в безмолвии твоем!..Не торопись, ямщик, – дай надышаться вволю!..О, ты не испытал, что значит столько летНе видеть ни цветов, рассыпанных по полю,Ни рощи, пеньем птиц встречающей рассвет!Не радостна весна средь омута столицы,Где бледный свод небес скрыт в дымовых клубах,Где задыхаешься, как под плитой гробницы,На тесных улицах и в каменных домах!А здесь – какой простор! Как весело ныряетПо мягким колеям гремящий наш возок,Как нежно и свежо лесок благоухает,Под золотом зари березовый лесок…Вот спуск… внизу ручей. Цветущими ветвямиДушистые кусты поникли над водой,А за подъемом даль, зелеными полямиРаскинувшись, слилась с небесной синевой.
«Наше поколенье юности не знает…»
Наше поколенье юности не знает,Юность стала сказкой миновавших лет;Рано в наши годы дума отравляетПервых сил размах и первых чувств рассвет.Кто из нас любил, весь мир позабывая?Кто не отрекался от своих богов?Кто не падал духом, рабски унывая,Не бросал щита перед лицом врагов?Чуть не с колыбели сердцем мы дряхлеем,Нас томит безверье, нас грызет тоска…Даже пожелать мы страстно не умеем,Даже ненавидим мы исподтишка!..
О, проклятье сну, убившему в нас силы!Воздуха, простора, пламенных речей, –Чтобы жить для жизни, а не для могилы,Всем биеньем нервов, всем огнем страстей!О, проклятье стонам рабского бессилья!Мертвых дней унынья после не вернуть!Загоритесь, взоры, развернитесь, крылья,Закипи порывом, трепетная грудь!Дружно за работу, на борьбу с пороком,Сердце с братским сердцем и с рукой рука, –Пусть никто не может вымолвить с упреком:«Для чего я не жил в прошлые века!..»
«Как каторжник влачит оковы за собой…»