Любовью ты будешь истекать неисчерпнойК созвездью родному, – и влечь, и – влечь!В веках ты поволил венец страстотерпныйХриста-Геракла своим наречь!
Раскол
Как плавных волн прилив под пристальной луной,Валун охлынув, наплываетИ мель пологую льняною пеленойИ скал побеги покрывает, –Былою белизной душа моя белаИ стелет бледно блеск безбольный,Когда пред образом благим твоим зажглаЛюбовь светильник богомольный…Но дальний меркнет лик – и наг души раскол,И в ропотах не изнеможет:Во мрак отхлынул вал, прибрежный хаос гол,Зыбь роет мель и скалы гложет.
Целящая
Диотиме
Довольно солнце рдело,Багрилось, истекалоВсей хлынувшею кровью:Ты сердце пожалела,Пронзенное любовью.
Не ты ль ночного другаБлудницею к весельюЗвала, зазвав – ласкала?Мерцая, как Милитта,Бряцая, как Кибела…И мирром омывала,И льнами облекалаКоснеющие члены?..
Не ты ль над колыбельюМоею напевала –И вновь расторгнешь плены?..Не ты ль в саду искалаМое святое тело,Над Нилом – труп супруга?..Изида, Магдалина,О росная долина,Земля и мать, Деметра,Жена и мать земная!
И вновь, на крыльях ветра,Сестра моя ночная,Ты поднялась с потоков,Ты принеслась с истоков,Целительною мглою!Повила Солнцу раны,Покрыла СветовитаВолшебной пеленою!
Окутала в туманыЖелающее око…И, тусклый, я не вижу,Дремлю и не томлю я,Кого так ненавижу –За то, что так люблю я.
Истома
И с вами, кущи дремные,Туманные луга,Вы, темные, поемные,Парные берега, –Я слит ночной любовию,Истомой ветерка,Как будто дымной кровиюМоей бежит река!И, рея огнесклонамиМерцающих быстрин,Я – звездный сев над лонамиЖелающих низин!И, пьян дремой бессонною,Как будто стал я самЖеною темнолонною,Отверстой небесам.
К. Бальмонту
Не все назвал я, но одно пристрастьеКак умолчу? Тебе мой вздох, Бальмонт!..Мне вспомнился тот бард, что ГеллеспонтПереплывал: он ведал безучастье.Ему презренно было самовластье,Как Антигоне был презрен Креонт.Страны чужой волшебный горизонтЕго томил… Изгнанника злосчастье –
Твой рок!.. И твой – пловца отважный хмель!О, кто из нас в лирические буриБросался, наг, как нежный Лионель?
Любовника луны, дитя лазури,Тебя любовь свела в кромешный ад, –А ты нам пел «Зеленый Вертоград».
Сердце Диониса
Осиян алмазной славой,Снеговерхий, двоеглавый,В день избранный – ясногранный,за лазурной пеленойУзкобрежной Амфитриты,Где купаются хариты,Весь прозрачностью повитыйИ священной тишиной,Ты предстал, Парнас венчанный,в день избранный, предо мной!Сердце, сердце Диониса под своим святым курганом,Сердце отрока Загрея, обреченного Титанам,Что, исторгнутое, рдея, трепетало в их деснице,Действо жертвенное дея, скрыл ты в солнечнойгробницеСердце древнего Загрея, о таинственный Парнас!И до дня, в который Гея, – мать-Земля сырая, Гея –Как божественная Ниса, просветится, зеленея, –Сердце Солнца-Диониса утаил от буйных нас.
Троицын день
Дочь лесника незабудки рвала в осокеВ Троицын день;Веночки плела над рекой и купалась в рекеВ Троицын день…И бледной русалкой всплыла в бирюзовом венке.
Гулко топор застучал по засеке леснойВ Троицын день;Лесник с топором выходил за смолистой соснойВ Троицын день;Тоскует и тужит и тешет он гроб смоляной.
Свечка в светлице средь темного леса блеститВ Троицын день;Под образом блеклый веночек над мертвой груститВ Троицын день.Бор шепчется глухо. Река в осоке шелестит…
Александру Блоку
1
Ты царским поездом назвалЗаката огненное диво.Еще костер не отпылалИ розы жалят: сердце живо.Еще в венце моем горю.Ты ж, Феба список снежноликий,Куда летишь, с такой музыкой,С такими кликами?.. СмотрюНа легкий поезд твой – с испугомВосторга! Лирник-чародей,Ты повернул к родимым вьюгамГиперборейских лебедей!Они влекут тебя в лазури,Звончатым отданы браздам,Чрез мрак – туда, где молкнут бури,К недвижным ледяным звездам.