Серебряный век. Лирика
© ООО «Издательство АСТ», 2017
Георгий Адамович
«Чрез миллионы лет…»
Чрез миллионы лет – о, хоть в эфирных волнах! —Хоть раз – о, это все равно! —Померкшие черты среди теней безмолвныхУзнать мне будет суждено.
И как мне хочется – о, хоть бессильной тенью! —Без упоения и мук,Хоть только бы прильнуть – о, только к отраженью! —Твоих давно истлевших рук.
И чтоб над всем, что здесь не понял ум беспечный,Там разгорелся наконецОгромный и простой, торжественный и вечныйСвет от слиянья двух сердец.
«Один сказал: «Нам этой жизни мало…»»
Один сказал: «Нам этой жизни мало»,Другой сказал: «Недостижима цель»,А женщина привычно и устало,Не слушая, качала колыбель.
И стертые веревки так скрипели,Так умолкали – каждый раз нежнее! —Как будто ангелы ей с неба пелиИ о любви беседовали с ней.
«Я не тебя любил, но солнце, свет…»
Я не тебя любил, но солнце, свет,Но треск цикад, но голубое море.Я то любил, чего и следу нетВ тебе. Я на немыслимом просторе
Любил. Я солнечную благодатьЛюбил. Что знаешь ты об этом?Что можешь рассказатьВетрам, просторам, молниям, кометам?
Да, у меня кружилась головаОт неба, от любви, от этой рощиОливковой… Ну да, слова.Ну да, литература… Надо проще.
Был сад во тьме, был ветерок с высот,Две – три звезды, – что ж не простого в этом?Был голос вдалеке: «Нет, только он,Кто знал…» – мне одному ответом.
И даже ночь с Чайковским заодноВ своем безмолвии предвечном пелаО том, что все обречено,О том, что нет ни для чего предела.«Нет, только тот…». Пойми, я не могуЯсней сказать, последним снам не вторя,Я отплываю, я на берегуИного, не земного моря.
Я не тебя любил. Но если там,Где все кончается, все возникает,Ты к новым мукам, новым небесамПокорно, медленно… нет, не бывает…
Но если все – таки… не будет, ложь…От одного к другому воплощеньюТы предо мной когда – либо пройдешьНеузнаваемой, ужасной тенью,
Из глубины веков я вскрикну: да!Чрез миллионы лет, но как сегодня,Как солнце вечности, о навсегда,Всей жизнью и всей смертью – помню!
«О том, что смерти нет, и что разлуки…»
О том, что смерти нет, и что разлуки нет,И нет земной любви предела,Не будем говорить. Но так устроен свет,Где нам дышать судьба велела.
И грустен мне, мой друг, твой образ, несмотряНа то, что ты и бодр и молод,Как грустно путнику в начале сентябряВдруг ощутить чуть слышный холод.
«Ни музыки, ни мысли – ничего…»
Ни музыки, ни мысли – ничего.Тебе давно чистописанья мало,Тебе давно игрой унылой стало,Что для других – и путь, и торжество.
Но навсегда вплелся в напев твой сонный, —Ты знаешь сам, – вошел в слова твои,Бог весть откуда, голос приглушенный,Быть может, смерти, может быть, любви.
«Рассвет и дождь. В саду густой туман…»
Рассвет и дождь. В саду густой туман,Ненужные на окнах свечи,Раскрытый и забытый чемодан,Чуть вздрагивающие плечи.
Ни слова о себе, ни слова о былом.Какие мелочи – все то, что с нами было!Как грустно одиночество вдвоем…– И солнце, наконец, косым лучомПрядь серебристую позолотило.
«Без отдыха дни и недели…»
Без отдыха дни и недели,Недели и дни без труда.На синее небо глядели,Влюблялись… И то не всегда.
И только. Но брезжил над намиКакой – то божественный свет,Какое – то легкое пламя,Которому имени нет.
Иннокентий Анненский
Среди миров
Среди миров, в мерцании светилОдной Звезды я повторяю имя…Не потому, чтоб я Ее любил,А потому, что я томлюсь с другими.
И если мне сомненье тяжело,Я у Нее одной ищу ответа,Не потому, что от Нее светло,А потому, что с Ней не надо света.
Смычок и струны
Какой тяжелый, темный бред!Как эти выси мутно – лунны!Касаться скрипки столько летИ не узнать при свете струны!
Кому ж нас надо? Кто зажегДва желтых лика, два унылых…И вдруг почувствовал смычок,Что кто – то взял и кто – то слил их.
~ 1 ~