Я люблю цыганские кочевья,Свист костра и ржанье жеребят,Под луной как призраки деревьяИ ночной железный листопад.
Я люблю кладбищенской сторожкиНежилой, пугающий уют,Дальний звон и с крестиками ложки,В чьей резьбе заклятия живут.
Зорькой тишь, гармонику в потемки,Дым овина, в росах коноплю…Подивятся дальние потомкиМоему безбрежному «люблю».
Что до них? Улыбчивые очиЛовят сказки теми и лучей…Я люблю остожья, грай сорочий,Близь и дали, рощу и ручей.
«Певучей думой обуя…»
Певучей думой обуян,Дремлю под жесткою дерюгой.Я – королевич ЕрусланВ пути за пленницей – подругой.
Мой конь под алым чепраком,На мне серебряные латы…А мать жужжит веретеномВ луче осеннего заката.
Смежают сумерки глаза,На лихо жалуется прялка…Дымится омут, спит лоза,В осоке девушка – русалка.
Она поет, манит на дноОт неги ярого избытка…Замри, судьбы веретено,Порвись, тоскующая нитка!
Старуха
Сын обижает, невестка не слухает,Хлебным куском да бездельем корит;Чую – на кладбище колокол ухает,Ладаном тянет от вешних ракит.
Вышла я в поле, седая, горбатая, —Нива без прясла, кругом сирота…Свесила верба сережки мохнатые,Меда душистей, белее холста.
Верба – невеста, молодка пригожая,Зеленью – платом не засти зари!Аль с алоцветной красою не схожа я —Косы желтее, чем бус янтари.
Ал сарафан с расписной оторочкою,Белый рукав и плясун – башмачок…Хворым младенчиком, всхлипнув над кочкою,Звон оголосил пролесок и лог.
Схожа я с мшистой, заплаканной ивою,Мне ли крутиться в янтарь – бахрому…Зой – невидимка узывней, дремливее,Белые вербы в кадильном дыму.
«Любви начало было летом…»
Любви начало было летом,Конец – осенним сентябрем.Ты подошла ко мне с приветомВ наряде девичьи простом.
Вручила красное яичкоКак символ крови и любви:Не торопись на север, птичка,Весну на юге обожди!
Синеют дымно перелески,Настороженны и немы,За узорочьем занавескиНе видно тающей зимы.
Но сердце чует: есть туманы,Движенье смутное лесов,Неотвратимые обманыЛилово – сизых вечеров.
О, не лети в туманы пташкой!Года уйдут в седую мглу —Ты будешь нищею монашкойСтоять на паперти в углу.
И, может быть, пройду я мимо,Такой же нищий и худой…О, дай мне крылья херувимаЛететь незримо за тобой!
Не обойти тебя приветом,И не раскаяться потом…Любви начало было летом,Конец – осенним сентябрем.
Осинушка
Ах, кому судьбинушкаВорожит беду.Горькая осинушкаРонит лист – руду.
Полымем разубрана,Вся красным – красна,Может быть, подрубленаТопором она.
Может, червоточинаГложет сердце ей,Черная проточинаВъелась меж корней.
Облака по просиниКрутятся в кольцо,От судины – осениВянет деревцо.
Ой, заря – осинушка,Златоцветный лёт,У тебя детинушкаРазума займет!Чтобы сны стожарныеВ явь оборотить,Думы – листья зарныеПо ветру пустить.
Михаил Кузмин
««Люблю», – сказал я не любя…»
«Люблю», сказал я не любя —Вдруг прилетел Амур крылатыйИ, руку взявши, как вожатый,Меня повлек вослед тебя.
С прозревших глаз сметая сонЛюбви минувшей и забытой,На светлый луг, росой омытый,Меня нежданно вывел он.
Чудесен утренний обман:Я вижу странно, прозревая,Как алость нежно – зареваяРумянит смутно зыбкий стан;
Я вижу чуть открытый рот,Я вижу краску щек стыдливыхИ взгляд очей еще сонливыхИ шеи тонкой поворот.
Ручей журчит мне новый сон,Я жадно пью струи живые —И снова я люблю впервые,Навеки снова я влюблен!1907
Утро
Звезды побледнели,небо на востоке зеленеет,ветер поднялся,скоро заря засветит.Как легко дышатьпосле долгой ночи,после душных горниц,после чада свечей заплывших!Пенье доносится снизу,с кровли виден город,все спит, все тихо,только ветер в саду пробегает.Как лицо твое бледнов свете звезд побледневших,в свете зари нерожденной,в свете грядущего солнца!