«Твои уста – два лепестка граната…»
Твои уста – два лепестка граната,Но в них пчела услады не найдет. Я жадно выпила когда-то Их пряный хмель, их крепкий мед.
Твои ресницы – крылья черной ночи,Но до утра их не смыкает сон. Я заглянула в эти очи — И в них мой образ отражен.
Твоя душа – восточная загадка.В ней мир чудес, в ней сказка, но не ложь. И весь ты – мой, весь без остатка, Доколе дышишь и живешь.
«Я не знаю, зачем упрекают меня…»
Я не знаю, зачем упрекают меня,Что в созданьях моих слишком много огня,Что стремлюсь я навстречу живому лучуИ наветам унынья внимать не хочу.
Что блещу я царицей в нарядных стихах,С диадемой на пышных моих волосах,Что из рифм я себе ожерелье плету,Что пою я любовь, что пою красоту.
Но бессмертья я смертью своей не куплю,И для песен я звонкие песни люблю.И безумью ничтожных мечтаний моихНе изменит мой жгучий, мой женственный стих.
Свет вечерний
Ты – мой свет вечерний,Ты – мой свет прекрасный,Тихое светилоГаснущего дня.Алый цвет меж терний,Говор струй согласный,Все, что есть и былоВ жизни для меня.
Ты – со мной; – чаруяРадостью живоюВ рощах белых лилийТонет путь земной.Без тебя – замру яСкошенной травою,Ласточкой без крылий,Порванной струной.
С кем пойду на битву,Если, черной тучей,Грозный и безгласныйВстанет мрак ночной?И творю молитву:«Подожди, могучий,О, мой свет прекрасный,Догори – со мной!».
Анатолий Мариенгоф
«Ночь, как слеза, вытекла из огромного глаза…»
Ночь, как слеза, вытекла из огромного глазаИ на крыши сползла по ресницам.Встала печаль, как Лазарь,И побежала на улицы рыдать и виниться.Кидалась на шеи – и все шарахалисьИ кричали: безумная!И в барабанные перепонки вопами страхаБили, как в звенящие бубны.
Тучелёт
Иннаф.
1.
Из чернаго ведра сентябрь льётТуманов тяжестьИ тяжесть вод.Ах, тучелётаВечен звонО неба жесть.
2.
ЯзыкНе вяжет в стихСеребряное лыко,Ломается перо – поэта верный посох.Приди и боль разуй. Уйду босой.Приди, чтоб увести.
3.
Благодарю за слепоту.Любви игольчатая ветвьТы выхлестнула голубые яблоки.Сладка мне темь закрытых зябко век,Незрячие глаза легки.Я за тобой иду.
4.
Рука младенческая радостиСпокойно креститБелый лоб.Дай в веру верить.То, что приплылоТеряет всяческую меру.
«На каторгу пусть приведет нас дружба…»
Сергею Есенину
На каторгу пусть приведет нас дружба,Закованная в цепи песни.О день серебряный,Наполнив века жбан,За край переплесни.
Меня всосут водопроводов рты,Колодези рязанских сел – тебя.Когда откроются воротаНаших книг,Певуче петли ритмов проскрипят.
И будет два пути для поколений:Как табуны пройдут покорно строфыПо золотым следам МариенгофаИ там, где, оседлав, как жеребенка, месяц,Со свистом проскакал Есенин.
«Утихни, друг. Прохладен чай в стакане…»
Есенину
Утихни, друг. Прохладен чай в стакане.Осыпалась заря, как августовский тополь.Сегодня гребень в волосах —Что распоясанные кони,А завтра седина, как снеговая пыль.
Безлюбье и любовь истлели в очаге.Лети по ветру стихотворный пепел!Я голову – крылом балтийской чайкиНа острые колениПоложу тебе.
На дне зрачков ритмическая мудрость —Так якоря лежатВ оглохших водоемах,Прохладный чай (и золотой, как мы)Качает в облаках сентябрьское утро.
Дмитрий Мережковский
«Пощады я молю! Не мучь меня, Весна…»
Пощады я молю! Не мучь меня, Весна,Не подходи ко мне с болезненною ласкойИ сердца не буди от мертвенного снаСвоей младенческой, но трогательной сказкой.
Ты видишь, как я слаб, – о сжалься надо мной!Меня томит и жжет твой ветер благовонный.Я дорого купил забвенье и покой, —Оставь же их душе, страданьем утомленной…