Выбрать главу
С небес звезда срывалась за звездою.Мы шли вдвоем… ты руку мне дала…А цветники дышали резедою,И ночь была прозрачна и светла.
Сребрилися под твердью голубою,Деревья блеклые, не шелестя.Я о любви не говорил с тобою…Что говорить? Ведь ты была дитя.
Верни же мне те золотые грезы,В твоих лучах я расцветаю вновь,Ты вся – весна, ты вся – как запах розы,Как старое вино – моя любовь.
Я пред тобой притворствовать не в силах,Ты – так светла… О, если б я угасУ нежных ног невинных, милых, милых,В сиянии любимых узких глаз.

Три видения

Смеялся май, синел, сверкал залив.На берегу, в тени плакучих ив,Увидел я беспечное дитя,Играющее в мяч. Над ним, грустя,Склонялась Муза, и ее рукаДержала лиру, лавр и терн венка.
И новый сон передо мной возник:Клонился ветром плачущий тростник,Летали в роще желтые листы…И Муза мне сказала: «Видишь ты:Старушка с отроком вокруг прудаИдут, идут… не спрашивай, куда!»
Леса одеты в пурпур и огонь,Заходит солнце. У колодца коньОстановился с легким звоном шпор,И девушка склонила томный взор,На водоем поставивши ведро…Вдали сверкнуло белое перо.
И Муза мне шепнула: «О дитя!Богиня юности придет шутя,Шутя уйдет. Ты всадника узнал?Вином кипящий золотой фиалТы рано осушил. Придут ли вновьИ лира, и страданье, и любовь?»

Федор Сологуб

Всё, во всём

Если кто-нибудь страдает,Если кто-нибудь жесток,Если в полдень увядаетЗноем сгубленный цветок, —
В сердце болью отзоветсяИх погибель и позор,И страданием зажжетсяОпечаленный мой взор:
Потому что нет иногоБытия, как только я;Радость счастья голубогоИ печаль томленья злого,Всё, во всём душа моя.
5 августа 1896

Ариадна

Где ты, моя Ариадна?Где твой волшебный клубок?Я в Лабиринте блуждаю,Я без тебя изнемог.
Светоч мой гаснет, слабея,Полон тревоги стоюИ призываю на помощьМудрость и силу твою.
Много дорог здесь, но светаНет и не видно пути.Страшно и трудно в пустынеМраку навстречу идти.
Жертв преждевременных тениПередо мною стоят.Страшно зияют их раны,Мрачно их очи горят.
Голос чудовища слышенИ заглушает их стон.Мрака, безумного мракаТребует радостно он.
Где ж ты, моя Ариадна?Где путеводная нить?Только она мне поможетДверь Лабиринта открыть.
7 ноября 1883

Ангел Благого Молчания

Грудь ли томится от зною,Страшно ль смятение вьюг, —Только бы ты был со мною,Сладкий и радостный друг.
Ангел благого молчанья,Тихий смиритель страстей,Нет ни венца, ни сияньяНад головою твоей.
Кротко потуплены очи,Стан твой окутала мгла,Тонкою влагою ночиВеют два легких крыла.
Реешь над дольным пределомТы без меча, без луча, —Только на поясе беломДва золотые ключа.
Друг неизменный и нежный,Тенью прохладною крылВек мой безумно – мятежныйТы от толпы заслонил.
В тяжкие дни утомленья.В ночи бессильных тревогТы отклонил помышленьяОт недоступных дорог.
2–3 декабря 1900

Чёртовы качели

В тени косматой ели,Над шумною рекойКачает черт качелиМохнатою рукой.
Качает и смеется,      Вперед, назад,      Вперед, назад,Доска скрипит и гнется,О сук тяжелый третсяНатянутый канат.
Снует с протяжным скрипомШатучая доска,И черт хохочет с хрипом,Хватаясь за бока.
Держусь, томлюсь, качаюсь,      Вперед, назад,      Вперед, назад,Хватаюсь и мотаюсь,И отвести стараюсьОт черта томный взгляд.
Над верхом темной елиХохочет голубой:– Попался на качели,Качайся, черт с тобой! —
В тени косматой елиВизжат, кружась гурьбой:– Попался на качели,Качайся, черт с тобой! —
Я знаю, черт не броситСтремительной доски,Пока меня не скоситГрозящий взмах руки,
Пока не перетрется,Крутяся, конопля,Пока не подвернетсяКо мне моя земля.
Взлечу я выше ели,И лбом о землю трах!Качай же, черт, качели,Все выше, выше… ах!