Кожистые крылья затрещали, подбросив хозяев к каменному потолку. Цепи натянулись.
«Не бойся, дорогая, – дядя улыбнулся. – Пока они заперты, мы в безопасности. Хотя это и стоило жизни двоим моим верным слугам».
«А зачем вы их держите?» – я встретилась взглядом с круглыми немигающими глазами одного лангри и почувствовала… даже трудно объяснить, что? Холод? Равнодушие? Впрочем, чего ещё ждать от хищника с совершенно иным разумом? Недаром говорят, что лангри посылаются к нам из другого мира. В наказание за грехи.
«Когда они вновь появились в лесах Айленда, началась паника. Люди стали уходить из деревень, бросать дома и поля. Пока что зафиксировано только два случая нападения, но этого достаточно, чтобы посеять ужас среди населения.
Эти звери активны только ночью, так что нам удалось найти и уничтожить большую стаю. Полуослепшие и вялые они, тем не менее, так сопротивлялись, что с десяток солдат полегло в той битве. Нескольких лангри отловили и привезли сюда. Мы хотим их изучить, узнать, чего они боятся. Чтобы научиться защищаться без огромных затрат и потерь. Может, ты поможешь? Почувствуешь, поймёшь, что у них внутри?» – он испытующе глянул на меня. Я покачала головой.
«Чувства животных мне недоступны. Могу лишь сказать, что у них даже в таком положении нет страха перед нами».
«Да, это так, – вздохнул дядя. – Ладно, пойдём».
Перед выходом из туннеля я ещё раз оглянулась на лангри. Один из них, присев на корточки и покачивая головой с резко надломленным лобным псевдоклювом, глядел нам вслед, и меня снова ожгло холодом.
* * *
Горничная принесла горячего молока и печенья. Я пригласила её поужинать со мной. Она с удовольствием уселась за стол и принялась уплетать выпечку.
Я глотнула молока и завернулась плотнее в пушистый плед: слегка знобило после прогулки над каньоном. Кроме того, не покидало ощущение какой-то недосказанности, чего-то такого, что известно всем или почти всем, а до меня никак не дойдёт. И это ощущение вызывало тревогу и дискомфорт. Дядя же не только не захотел ничего объяснить, но и постоянно переводил разговор на другие темы, причём очень старался чувствовать себя заинтересованным и искренним. Чересчур старался…
Что же у них тут происходит? Или вот-вот произойдёт?
Горничная, вопреки моим ожиданиям, не прояснила ситуацию, хотя с удовольствием рассказывала всё и обо всех. Не было темы, о которой она оказалась бы не осведомлена. Включая политические. Здесь, правда, она имела собственное суждение. Но меня более интересовали дела внутренние, поэтому, предоставив разбираться с политикой дяде, стала расспрашивать о венценосном семействе. Про короля не узнала ничего нового, кроме того, что он – старый пьяница, которого даже слуги ни во что не ставят. А вот вокруг Алекса ходили разные толки в связи с несколькими историями. В каждой присутствовала женщина, прекрасная, знатная, женитьба на которой укрепила бы позиции страны, если бы… Если бы невесты после представления принцу, категорически не отказывались иметь с ним какие-то дела, пусть даже во благо государства. И это – дамы, которым с детства внушали, что их первейший долг – самопожертвование во имя политических целей, а не личные чувства и страсти! Но чем Алекс мог вызвать подобное отторжение?! Ослепительно красивый, добрый, утончённый, возле которого ощущаешь только собственную ущербность в сравнении с его божественным совершенством!..
Так. А не это ли причина? Не чувствовали ли принцессы то же, что и я? Какая женщина захочет ощущать себя ничтожеством рядом с недостижимым идеалом? Пусть даже во имя политики. Женщина ведь остаётся женщиной, и есть вещи, через которые ей не перешагнуть.
И что же произойдёт через месяц, когда Алекс станет королём? Принц-поэт, не способный быть жёстким монархом в трудное и ответственное для страны время, мой дядюшка, изо всех сил пытающийся удержать страну от хаоса и войны и по сути являющийся её истинным правителем…
А мне какая роль отведена? Тёплой жилетки? Не похоже, чтобы Советник Торн нуждался в утешителе, да ещё и подобном мне.
Повлиять на Алекса? И каким же образом, если в его присутствии могу лишь млеть от восторга и нежности? Я! Всегда считавшая себя сильной личностью, не способной к безумствам!
У него должны быть сотни поклонниц, а он совсем один! Даже во дворце женщин почти нет, если не считать двух кухарок, парочки замшелых придворных тёток и Зоуис, которой мужчины даром не нужны.
Впрочем, такая ли это беда, если только дядя не имеет далеко идущих планов политических союзов? Например, с мятежными герцогами. Есть у них дочери? Откуда я знаю? У Левела, вроде, сыновья, у Орсейна… вообще никого. Кажись… Точнее не могу сказать. Но раз присутствия Алекса не выносит ни одна женщина, брак отпадает, даже чисто номинальный. Уже пробовали.