– Если ученики Фусин могут работать только по инструкции, то можешь подождать нас тут. Возможно, мы даже поделимся информацией, когда со всем покончим, чтобы тебе было что написать в отчете.
Куматани их уже не слушал. Вернулся в дом и оттуда взволнованно позвал:
– Хизаши!
Хизаши прервался на полуслове и побежал на зов, с небольшим опозданием заметив, что тело отреагировало быстрее головы.
Куматани с огорченным лицом стоял посреди единственной комнаты.
– Рука пропала.
Учида кинулся на поиски свертка, но и того на месте не оказалось. Кто-то украл обе вещи.
– Как нам теперь узнать, кто был хозяином отрубленной руки? – сокрушался Куматани. – Его душа так и останется во власти обиды и гнева.
– Не о ней надо думать, а о том, как ты будешь оправдываться за проваленную работу, – проворчал Хизаши.
– Рука? – переспросил забытый обоими Учида. – В вашем мешочке была человеческая рука?
– Верно, – кивнул Кента. – А в твоем свертке?
– Голова.
Хизаши закатил глаза, но Кента не позволил ему дать волю языку.
– Как жаль, что мы не успели поговорить о деле, тогда бы смогли провести допрос головы.
– Вы уже умеете проводить допрос?
– В Дзисин много времени уделяют практике. А ты разве не умеешь?
На скулах Учиды заиграл гневный румянец.
– Разумеется, умею. Но заклятие не подействовало, и мне пришлось отправиться в направлении, которое голова указывала, и оставить товарищей. Наверное, для проведения допроса не хватало… частей.
– Или твои умения не настолько выдающиеся, как красота, – не удержался Хизаши.
– Для оммёдзи внешность не имеет значения!
Хизаши легко выдержал испепеляющий взгляд, но руку с пояса на всякий случай не убирал. Куматани перестал нервничать и ударил кулаком по раскрытой ладони.
– Надо идти в святилище, уверен, там мы найдем ответы на все вопросы.
Кровавый дождь длился недолго и закончился, оставив после себя неприятный запах железа и бурые лужицы в земле. Раскаты грома стали чаще, а молнии ярче, и Хизаши, наконец, увидел в странностях погоды второй знак, указывающий на демоническое присутствие, а они его проморгали. Хороши оммёдзи, ничего не скажешь.
– Кто-то должен остаться и сообщить Мадоке и Сасаки, куда мы направились, – опомнился Кента.
– На меня не смотри, – развел руками Хизаши. – Мне совесть не позволяет оставить тебя наедине с этим подозрительным фусинцем.
– Он не подозрительный.
– Я не по… Твои слова оскорбительны! – нахмурился Учида Юдай и закинул нагинату на плечо. – Позже я потребую извинений, но сейчас нет времени на разговоры.
– Тут я с ним согласен, – сказал Хизаши и веером указал на небо. – Хотя и не горю желанием лезть они в пасть.
– Рисковать собой ради защиты невинных людей наш долг как экзорцистов, – напомнил Учида, и Кента быстро кивнул.
– Верно сказано. Мадока должен сам догадаться, где мы, поэтому поспешим.
Они с Учидой, не сговариваясь, одновременно развернулись, а Хизаши оттянул рукав хаори и погладил выглянувшую оттуда треугольную змеиную головку. Змея довольно зашипела.
– Хорошо, – кивнул Хизаши. – Спасибо за работу.
Он догнал товарищей на полпути к тайному лазу в заборе. Всполохи зарниц превращали ночь в день, и уже не вспомнить, что солнце еще даже не начало путь к закату. Кента то и дело теребил гладкие агатовые бусины, охватывающие шею, пока Учида открывал проход. Вскоре деревня осталась позади, а под ноги легла заросшая тропа, уводящая все глубже в лес. Лес, который имел две стороны, и пусть другие видели лишь то, что доступно человеческому взгляду, оба были напряжены, а Куматани замедлил шаг, всматриваясь в землю под ногами.
– Что с этим местом произошло? – пробормотал он. – Оно такое… грязное.
– Сасаки сказал то же самое.
– Сасаки видит больше, чем говорит, – вздохнул Кента. – Но я не думал, что все настолько плохо. Почему люди допустили такое?
– Лучше спроси, почему земля осквернена и куда смотрел местный ками.
– Его здесь нет, – хмуро произнес Учида, и пальцы сильнее сжались на древке копья. – Давно. Люди не могли этого не заметить.
– Верно. Значит, они или непроходимо тупы, или сами причастны к осквернению святилища.
Кента не мог не признать, что в словах Хизаши есть смысл. Он всегда в первую очередь старался верить в лучшее, а вот Хизаши не было нужды верить, он просто знал, что если дурное может случиться, оно непременно случится.
– Наверняка в деревне не подозревали, что все зашло так далеко, – попробовал он оправдать виновных, но уже не так уверенно, как обычно.