Даже в дни далекой древности рог был предметом, вызывавшим ужас, его отнесли на север, где должны были спрятать на веки вечные. Он пролежал в тайнике тысячи лет, но потом Слит Орм, огромный дракон с гор Гронфанг, прилетел во владения гномов под горами Ригга, убил множество чакка и завладел нашими сокровищами.
Когда Слит был наконец убит, горн так и не нашли, мы думали, он сгинул навеки или расплавился в огне. И тогда мы возрадовались! Но все равно продолжали страшиться грозного проклятья, хотя его точное значение было нам неведомо.
— Проклятье? На нем лежит проклятье? — спросил Перри. — Но мы трубили в него бессчетное множество раз, и ничего ужасного не случилось. И если вы услышите его чистый серебряный звук, то поймете, какая сила заключена в нем.
— В том, что в нем заключена сила, я не сомневаюсь. И другие могут безбоязненно трубить в него, потому что проклятье лежит только на нашем народе, — ответил Дьюрек. — Чакка должны встретить свою судьбу одни.
— Да, мы знаем, что он имеет какое — то отношение к гномам, — вставил Коттон, держа рог над огнем так, чтобы Дьюрек мог видеть рисунок. — Эти всадники — гномы, хотя чакка не ездят верхом на лошадях.
— Я не видел этого рога до сегодняшнего дня, но прекрасно знаю все символы, выгравированные на нем. Гномы не ездят верхом из — за этого рога и одного старинного предания, — ответил Дьюрек.
— Но Брегга, сын Бекки, ездил на лошади. В Книге Рейвен говорится, что он скакал вместе с эльфом Гилдором на Стремительном, арденском жеребце. Они доехали верхом до самых ворот Дриммендива. И после этого Брегга ездил на лошадях через Гюнарское ущелье, в Грон, к Ардену, хотя немного и побаивался их. Во всяком случае так говорится в Книге Рейвен.
— Брегга боялся не лошадей, — ответил Дьюрек. — Он боялся лишь, что, сев на лошадь, исполнит пророчество, которое приведет к Гибельной войне. Но в то время судьба всего мира висела на волоске, Враг из Грона угрожал Митгару, и Брегга поступил так, как требовали обстоятельства. Однако все чакка знают о том, что изображено на роге. Из — за этого рисунка мы не ездим верхом, надеясь, что тогда проклятие Нарока не падет на нас.
— А что за легенда, о которой вы говорили?
Дьюрек помолчал немного, собираясь с мыслями, а затем произнес:
— Магические руны, выгравированные здесь, переводятся так:
Это половина первой строфы Песни Нарока, старинного предсказания, известного со времен Дьюрека Первого. Целиком оно звучит так:
Это пророчество известно всему народу Дьюрека. Оно предсказывает нам горестную судьбу. Когда появилась эта песнь, никому не известно, разве что тому, кто сделал этот рог. Однако эти слова не рифмуются на чакуре, только на общепелларском языке. И рифмы непривычны для моего уха; если бы эти стихи писали чакка, то был бы другой размер. Поэтому мы полагаем, что мастер, создавший эту вещь, был не из нашего народа. Рог и эта песнь — тайна. Хотя прорицание было известно уже много веков назад и споры вокруг него не утихают и поныне, мы ни на шаг не приблизились к разгадке, с тех пор как Дьюрек впервые увидел рог. Поэтому — то мы и не ездим на лошадях и верим, что звук этого рога возвестит начало Смертельной войны, Нарока, и тогда предсказанная судьба постигнет наш народ.
Коттон посмотрел на рог так, словно держал в руках незнакомую вещь. Он знал, что во время Зимней войны этот рог помог освободить Боски, и поэтому полагал, что это орудие добра. Однако для гномов он был предвестием страшных бедствий. Они радовались, когда рог был потерян в логове Слита, и его возвращение наводило на них ужас.