— Некоторые эльфы в Дарда Эриниане называют меня Шаннон, а люди Серебряным Листом, но мое истинное имя — Ванидар, — мягко ответил эльф. — А теперь отдохни, дримм Тобин. Тебе надо набраться сил, ведь до того места, где ты обретешь покой и исцеление, путь неблизок.
Он положил ладонь на лоб гнома, и, к всеобщему удивлению, Тобин тут же закрыл глаза и погрузился в глубокий сон.
— Барак! — вдруг воскликнул Перри и кинулся к тому месту, где упал рыжебородый гном. То, что он увидел, наполнило сердце баккана ужасом: Борин и Анвал, низко надвинув капюшоны, стояли над телом мертвого гнома. Барак погиб от рук рюкка, защищая варорца.
Киан, Анвал, Борин, Делк и Перри до утра смывали кровь и бинтовали раны, стараясь обработать специальным средством даже самые пустяковые царапины, ведь рюкки часто смазывали свое оружие ядом, так что и самый небольшой порез мог стать смертельным. Потом лорд Киан и Шаннон вели между собой тихую беседу, а Перри сидел в стороне ото всех, печально всматриваясь в темноту.
На следующий день вернулись эльфы и человек — гигант. Переговорив с Шанноном, они перетащили трупы врагов на солнечный свет, где проклятие Адона обратило их в пепел. Человек и Шаннон подошли к гномам, Киану и Перри.
— Это баэрон Урсор, — представил человека Серебряный Лист. — У него давние счеты с рюпт.
Урсор был настоящим великаном, почти на две головы выше лорда Киана. Его каштановые с рыжиной волосы и густая борода уже кое — где тронула седина. Глаза чернели, словно агат. На нем был темно — коричневый кожаный панцирь, а с боку болталась гигантская булава.
— Никому из разбойников не удалось скрыться, — сурово сдвинув брови, произнес он.
Эльф обвел взглядом всех членов отряда и, помолчав, сказал:
— Мы преследовали эту банду четыре ночи от самых ущелий в низовьях реки Нит, что неподалеку от Дарда Галиона. Не зная сами, мы гнали их в сторону вашего лагеря, я очень скорблю о вашем погибшем товарище. Приблизительно за час до битвы мы упустили их из виду, и им наверняка бы удалось улизнуть, если бы они по своей глупости не решили напасть на лагерь, посчитав вас легкой добычей. Мы разбрелись далеко друг от друга, когда каждый из нас услышал шум битвы. Я был ближе всех и поэтому подоспел первым, вскоре прибежал Урсор. А потом и остальные.
— В самый критический момент для большинства из нас, — тихо промолвил лорд Киан, — но для Барака это было уже слишком поздно.
И все с горечью взглянули на тело гнома, завернутое в одеяло.
— Он сражался, как герой, и должен быть погребен, как герой, — сказал Шаннон.
— Камень или огонь, — мрачно произнес Анвал. — Его тело должно покоиться в каменной гробнице или сгореть на погребальном костре. И никак иначе. Таков обычай чакка.
Анвал понес Барака к плоту, а Борин и Делк пошли следом. Они положили погибшего воина на возвышение посередине плота, застлав его сосновыми ветками. Они смыли с Барака кровь, расчесали ему волосы и бороду и скрестили на груди руки. Справа положили топор, а в ноги — оружие поверженных врагов. Затем Анвал, Борин и Делк встали рядом, тихо произнося какие — то слова на непонятном языке, а эльфы стояли чуть в отдалении на берегу, скорбно склонив головы. Урсор и лорд Киан принесли раненого Тобина, и он вместе с остальными гномами стал шептать что — то похожее на молитву. А Перри склонился над Бараком, взял его руку в свои и разрыдался.
— О Барак, — всхлипывал он, — ты сражался, спасая мою жизнь, и теперь никогда не увидишь Крагген-кор и не исполнишь свою заветную мечту.
Затем лорд Киан разулся и взошел на плот с горящей ветвью в руке. Плачущего Перри увели в сторону. Человек вывел плот на середину реки и поджег, сосновые лапы занялись ярким пламенем. Киан нырнул в воду и скоро уже был на берегу.
Пылающий плот медленно плыл по течению и спустя некоторое время скрылся за поворотом из виду. Шаннон Серебряный Лист подошел к самой кромке воды и запел прекрасным чистым голосом: