Наконец они добрались до подъемного моста.
— Когда — то этот мост служил для Крагген-кора надежной защитой. Если королевству угрожала опасность, его поднимали. Теперь механизм сломан. Но посмотрите! Он настолько прочен, что по нему может пройти целое войско. — Дьюрек поставил на мост ногу, восхищаясь мастерством своих предков. — В предании говорится, что раньше здесь был ров, ров, а не это вонючее черное болото.
Они прошли по мосту и увидели ступеньки, поднимавшиеся из — под воды, где некогда был двор. Теперь они разглядели обломки массивных каменных колонн, выкорчеванные деревья, лежащие вверх корнями.
— Эх, — тяжело вздохнул Турин, — разрушено такое сооружение. — И он стал молча оглядывать руины. — Некоторые глыбы оказались больше, чем я предполагал, глядя с того берега. Думаю, чтобы расчистить подход к Вратам, нам потребуется два с половиной дня.
— Хола! — воскликнул Дьюрек обрадованно. — Сегодня двадцать второе и еще только полдень. Значит, мы сможем закончить работу двадцать пятого, как раз к сроку. — Он повернулся к Рэнду, который с хмурым видом изучал ступени. — Чем ты встревожен, принц Рэнд?
— Посмотрите на эти обломки, король Дьюрек, — ответил юноша, — чтобы так разворотить все вокруг, нужно обладать невероятной силой. С таким чудовищем, как Кракен, едва ли можно совладать.
При упоминании этого имени оба гнома со страхом взглянули на неподвижную водную гладь, от которой их отделяло лишь несколько шагов.
Когда весть о том, что они у цели, облетела войско, по рядам пробежала волна радостного шума. Всадник подскакал к Коттону и сообщил ему, что король Дьюрек просит его перейти в начало колонны. Варорец, с одной стороны, обрадовался этой вести, ведь это значило, что вскоре он сможет встретиться со своим хозяином, а с другой — опечалился: ему совсем не хотелось расставаться с Бомаром. Но гном положил на плечо баккана свою мозолистую руку и сказал:
— Что ж, друг Коттон. Я был бы рад сражаться с этим подлым воровским отродьем рядом с тобой. Но твоя задача — вести войско. Так что вперед, проводник, твоя помощь нужна королю.
Коттон побрел к повозке, вытащил свои доспехи и оружие, упаковал в заплечный мешок вещи.
— До свидания, Бомар, — сказал он. — Мы прошли с тобой вместе немалый путь, и надеюсь, что мы встретимся после того, как все это закончится. И тогда у нас будет возможность поговорить по душам. Как ты сказал мне в первый день нашего знакомства, я буду стараться собирать впечатления, чтобы было чем поделиться с тобой при встрече.
Затем он подошел к лошадкам, потрепал их гривы, угостил каждую морковкой и попросил Бомара:
— Позаботься, пожалуйста, о Каштане и Лохматом.
Тяжело вздохнув, Коттон повернулся и побрел к началу колонны. По дороге баккан видел, как воины раскладывают костры, достают из повозок оружие и доспехи. Коттон кивал знакомым, и они кивали в ответ, а некоторые махали маленькому воину в золотой кольчуге, который должен был вести их по подземным залам их древней родины.
Наконец Коттон добрался до начала колонны, где уже собрались на совет капитаны. Вслед за Дьюреком они поднялись наверх по ступенькам и стали не отрываясь смотреть на темневшее внизу озеро. Варорец тоже взглянул на воду. «Что — то не так с этим озером, — подумал он. — Такое впечатление, что вода в нем мертвая». И вдруг понял, почему в голову ему пришла такая мысль. В озере ничего не отражалось; казалось, что его черные глубины засасывают в себя солнечный свет. Внезапно неподалеку от берега появилось несколько пузырей, они тут же лопнули, по воде пошли круги, и черная поверхность вновь замерла без движения.
— Вот там, — сказал Дьюрек, указывая на противоположный берег, — находятся Закатные Врата. Как и говорится в Книге Рейвен, портал обрушен и они завалены обломками колонн и вывернутыми с корнем деревьями. Турин считает, что нам понадобится два дня, чтобы расчистить их. Говори, Турин, тебе слово.
— Сперва мы должны разделиться на отряды, как мы делали, разгребая снежный завал, — начал гном, потом объяснил, какие потребуются инструменты и как нужно сдвигать огромные каменные глыбы.
Хотя Коттон и старался вникать в то, о чем говорил Турин, его взгляд был прикован к черной поверхности Темного моря. Напрягая зрение, он всматривался в пугающие глубины, но пока все было спокойно.