В Берлине, к сожалению, мы надолго не задержались – они везли меня к себе домой – в милый маленький Дрезден. И с тяжестью в сердце: мне вскоре пришлось распрощаться с первой европейской столицей, которую я увидел – и направиться навстречу настоящей Германии.
И хоть эта страна оставалась социалистической – немцам удалось добиться намного большего, чем нам. Их маленькие города сверкали чистотой, а в лицах каждого прохожего – можно было прочесть безмятежное благополучие, на которое в Союзе было трудно наткнуться. Уже в те годы становилось неясным: кто кого победил в войне, после которой прошло всего сорок лет?! Они тоже не были богаты – многие были по немецким понятиям столь же бедны, что и мы. Но даже в их бедности – был слышен запах европейского благородства. Бедность, как и любая геометрическая фигура – имеет разные углы; про бедность можно говорить как о пятиугольнике: американская, европейская, азиатская, африканская и советская бедности. Ни одну из них нельзя назвать счастьем; но некоторые – настоящие бедствия.
В Дрезден мы прибыли к вечеру; и не стали сразу после дороги рваться гулять по городу – а сразу направились в сторону их квартиры на самом краю города – готовиться к завтрашнему и грядущими за ним днями.
Утром: я был предоставлен самому себе и счастлив, как никогда. И первым делом решил направиться туда, куда люди на всей планете стремятся попасть поутру. Там: я снова был шокирован истинно немецкой и европейской красотой.
Ещё когда мы были в Москве и Ленинграде: мою немецкую подругу больше всего поражала грязь и полное отсутствие комфорта в советских туалетах. На все её комментарии – я мог только улыбаться и говорить: «Да нормальные туалеты». Но теперь: я понял наконец, почему ей так были противны наши кабинки счастья.
Этот унитаз, стоящий в ванной у самой обыкновенной немецкой семьи – был достоин императоров и генсеков; ничего более красивого и приятного на вид, запах и ощущение – я не встречал на своём долгом пути, где имел возможность встретиться более чем с тысячью унитазов.
Когда я вышел оттуда: я улыбался; никогда прежде после акта дефекации мне не приходилось чувствовать себя более лёгким и свежим. Кажется, я нашёл свою немецкую любовь. И как я только смогу вернуться обратно к старым и грязным советским кабинкам счастья?! Даже счастьем – невозможно было это назвать.
Своим свободным временем я воспользовался в первую очередь для того, чтобы посетить Дрезденскую галерею. А затем: съесть колбаску и направиться на рок-концерт, афиши которого висели по всему городу.
Именно тогда я впервые встретился с этими «западными чудовищами»: скинхедами и панкам, о которых, с первого взгляда, у меня сложилось довольно приятное впечатление. Несмотря на истинно чудовищный вид панков и злобные гримасы скинхедов – на их концерте, где я, безусловно, в своей рядовой советской одежде – был самым странным субъектом – всё находилось в незыблемой гармонии, упорядоченной тайны и незримой культуры. Представить себе беспричинные дикарства и поведение, выходящее за рамки морали – было просто невозможно.
Нет, конечно же, они не чай с лимоном пили, слушая своих любимых музыкантов. И всё же, не смотря на их хаотичные пляски – мне сразу стало ясно, что каждый из них подчиняется рамкам, установленным их культурой (субкультурой, если угодно). И этот факт – открыл для меня глаза на многие вещи, которые любому европейцу показались бы очевидными; но необозримо далёкими от понимания человека, не привыкшего к путешествиям за границы советских реалий.
Конечно, Германия – была далеко не Раем на Земле; а советский человек – был облачён вовсе не в шкуру убитого медведя. И всё же типичный представитель пятнадцати республик – был узкоглазым консерватором, не способным смириться с собственной старостью и старостью своих взглядов на этот мир. Поэтому, я знал, что по возвращению на родину – буду дальше работать со своим рок-клубом, приносящим на улицы серого города каплю нового. Ведь музыка – это то, с чего начинается любовь каждого человека к своей культуре. Без музыки: эта жизнь показалась бы нам слишком тоскливой и безрадостной – словно мир без красок. Это понимал я; и все панки, и скинхеды вокруг меня. Мы – выглядели по-разному; но были заодно.
Позже оказалось, что домой я вернулся раньше всех остальных – я рано ушел с концерта; и развлечения ночного города – меня не сильно привлекали. Чтобы себя хоть как-то развлечь, я принялся листать книги на немецком, в одной руке держа приглядевшуюся мне книгу, а в другой – словарь, для поиска неизвестных мне в тексте слов, которых было куда больше знакомых.