То, что я увидел внутри – было одной из тех бомб, что взорвались в новую революцию духа. На всем знакомых стенах, копии каких имеются в каждом советском доме – висели сотни полотен мастеров импрессионизма и экспрессионизма, кубизма, и местами символизма. Кто-то по неведомой воле – собрал их все вместе для тех не многих, кто придёт сегодня сюда и взглянет на них как на дырку в мир, огромный как космос; и о путешествии в который – можно только мечтать.
Я прошел по коридору несколько раз и никак не мог надышаться этим воздухом перед тем, как мне придётся навсегда покинуть этот неведомый мир. Уже тогда я знал – в переполненных залах союза художников – я стал частью этой культуры. Я был одним из прометеев своей страны – стал ещё одним врагом безвременья.
«Перемен требуют наши сердца».
Эти слова – были сказаны про совсем другие перемены, происходившие внутри поющего их музыканта, подобно тому, как в глубине неподвижного яйца рождается жизнь; и всё же – они стали девизом нашего времени – щитом, отражающим все удары судьбы и неизменно ведущие нас вперёд, имея самые малые надежды за спиной.
Культурная война шла на трёх фронтах: новаторство в кинематографе, открытие новых жанров в музыке и возрождение забытых традиций; разумеется, было так же и много других фронтов, о которых большинство знало меньше, чем о событиях, происходивших на другом конце Земли – но это уже совсем другая история.
Последней из перечисленных – была церковь; та самая – православная – о которой многие не вспоминали, и которая подобно медведям зимой – не напоминала о себе. Но с наступлением весны – всем пришлось вспомнить о ней как о проснувшемся вулкане
Глава 3
Апельсины для Кришны
Каждый, кому повезло не рождаться в Ленинграде, но бывать там много раз – знает, что этот город – всегда приносит с собой что-нибудь новое. Подобно удару молнии в нужное время и в нужном месте – события, способные изменить жизнь человека – могут произойти; а могут и не произойти, с той же вероятностью, что пример с молнией. Но в Ленинграде – этот шанс увеличивается в десятки раз.
Я путешествовал всю жизнь и исследовал разные уголки нашей необъятной страны; однако встречи с Ленинградом я радовался как рукопожатию друга после многолетней разлуки, которая только укрепила нашу дружбу.
И каждый раз, когда северо-западный ветер забрасывал меня в этот город – я всегда находил свободное время, чтобы сходить куда-нибудь. Куда именно – не имело особого значения; я не отличался особой брезгливостью и часто околачивался просто где-нибудь.
Поводом в очередной раз посетить этот город – стала социологическая конференция, на которую я поехал, раздумывая над решением не дольше, чем моргнув, человек открывает свой глаз. Выступил я там как всегда посредственно; но это лишь означало, что в будущем меня ждёт – только больше свершений. Среди всех докладчиков – особо я подчеркнул одну женщину, приготовившую презентацию на тему индуистов, как о социальном явлении. Для получения материалов, которые легли в основу её исследований – она использовала метод полного погружения в изучаемую среду, ведя непосредственный контакт с самими членами интересующего её общества – с индуистами. Она стала индуистом, чтобы лучше рассказать о них.
Эта тема – показалась мне чрезвычайно интересной. И я решил подойти к ней на перерыве, раздумывая чуть дольше, чем это мне понадобилось для согласия на приезд в Ленинград. Я стал расспрашивать её обо всём более подробно. Она отвечала на все мои вопросы терпеливо и легко, будто шила покрывало из шелка. Философия индуизма – представляло собой нечто новое, чего не было между гаражами, панельными многоэтажками и такими же серыми университетами. Новизна – была той самой драгоценностью, которую одни долго ищут на дне «Столичной» по четыре с половиной рубля, а другие – ещё дольше в томах, общий вес которых превышает массу самого читателя.
– Вижу: вас очень заинтересовала эта тема. В таком случае, не хотите ли вы пойти со мной в субботу в храм Кришны?
Ещё до того, как моё веко успело опуститься, я уже знал, что ответит: