Мистера Арнольда и мисс Аронсон назначили руководителями нашего трехгодичного кросса по различным областям знаний. Это были целеустремленные педагоги, интересующиеся самыми современными способами обучения подростков.
Помню почти все педагогические новшества, которым подвергали нашу группу. Ускоренный курс по психологии (предмет особого интереса мистера Арнольда), краткий обзор сексуальных проблем подростков. Мы начали ставить сразу несколько пьес — и ни одну не закончили. В одной из них мне надо было обнять Джейн, но работа застопорилась еще до того, как мы дошли до этой сцены.
Писали мы и стихи, и короткие рассказы, принялись серьезно штудировать литературное ремесло. Одну весну мы зачем-то потратили на изучение оперных либретто. Обсуждали, стоит ли подзаняться немного историей, и решили, что нет.
Мы говорили без подготовки. Когда вздумается. Пустозвонилн вовсю и вовсю бушевали, уходили в экспедиции, старались понять суть нашумевших фильмов, устраивали вечера, чтобы научиться держать себя в обществе.
По очереди мы представали перед классом, выслушивая откровенный и безжалостный разбор своей личности. И критика тогда была совершенно объективной.
Чаще всего мы делали доклады о том, что мы делаем, как самосовершенствуемся, как оцениваем развитие своей личности, расцвет своего «я».
Завершал этот эксперимент шестинедельный выход в жизнь, в течение которого мы должны были удержаться на работе, проводя там весь день, не получая зарплаты, но зато познавая окружающий мир.
Один наш парень пошел в архитектурное бюро, другой — в банк, еще один — в больницу, девушки разбежались по школам и тому подобное.
Я выбрал лесничество и провел шесть недель, просматривая доклады о состоянии рыбных угодий, выискивая самые лучшие места для рыбалки. Я сматывался оттуда, когда еще не было трех, чтобы поспеть поиграть в бейсбол.
Когда в конце года мы делали отчет о работе, я заявил, что ничего путного из этого мероприятия для себя не извлек. Тут-то и разладились мои отношения с мистером Арнольдом. Но в тот момент я в полной мере оценил его умение сглаживать острую ситуацию.
Он решил показать мой отчет мистеру Корну (директору), чтобы выгнать меня из группы как непригодного для прогрессивных методов обучения. Поэтому я забрался к нему в стол, выудил свой отчет, выбросил его и за ночь написал новый, благодаря чему прослыл весьма преуспевшим на своей работе в лесничестве, глубоко оценившим великолепную возможность познать жизнь изнутри, полностью согласным с тем, что не могло быть ничего лучше, как именно таким образом провести последний год в школе.
Тогда мне надо было либо продать себя, либо еще год просидеть в Саут Скул, и я выбрал первое. После все собирался как-нибудь зайти в школу и как следует отколошматить мистера Арнольда. Но так и не осуществил это.
— Прекрасная жизнь у нас была в старших классах, — говорит Пит. — Вот бы сейчас туда вернуться.
Нет, я не хочу. Самым лучшим днем в моей жизни был последний день в школе.
Может быть, именно там и пошла моя учеба наперекосяк. Стоило мне попасть в эту школу, как я тут же охладел к занятиям.
Поучив год планиметрию, я совершенно забросил математику. Решил, раз я не хочу быть ни профессором, ни инженером, она мне больше не понадобится.
Я не ощущал необходимости тренировать свой ум.
Помню мисс Мориссон, крохотную седенькую женщину, которая заставляла нас запоминать каждую теорему слово в слово, каждый шаг в ее доказательстве, все по порядку, для укрепления наших мозгов. Пятницу она отводила на то, чтобы наставлять нас на путь истинный, держа перед нами речь.
Она первая в моей жизни заговорила о том, что мир катится в пропасть и причина в том, что люди ленивы, не умеют владеть своими мозгами и мягкотелы. Она говорила: «Математика нужна вам, чтобы заставить ваши головы мыслить ясно, логически и обоснованно, воспитать в вас стремление всегда доискиваться ответа».
Занимался я какое-то время и физикой, но не поладил с учителем и чуть было не вылетел из школы, когда рассказывая об опыте, который проводили на мосту Уитстоун, заявил, что это было пустой тратой времени.
Я не считал необходимым познавать законы мироздания.
В последнем классе я проходил химию у мистера Буша, который вел у нас на втором году курс естественных наук по прогрессивной методике. Мистер Буш был славный малый и вполне передовой. Он разделил класс на две группы, в одну вошли те, для кого химия могла пригодиться в будущем (или, по крайней мере, какие-то основные навыки ведения лабораторных исследований), в другую — те, кто желал получить лишь общие сведения.