Она поднялась по холму, ведущему к крыльцу ее общежития. Камни придавали зданию старший вид, ведь всему студенческому городку пытались придать древний вид, но тут не хватало следов времени, увитого плющом кирпича, как всегда было на зданиях многих колледжей Восточного побережья. Она открыла ключом свою спальню. Внутри были разбросаны мятые вещи на двух кроватях, пол усеивал мелкий мусор. Она взяла мусорный мешок из выдвижного ящика стола и спешно запихала в него вещи и книги, что были разбросаны, сунула мешок в шкаф и закрыла его. Недоеденный бутерброд и несколько пустых банок от содовой она бросила в урну. Если она хотя бы скроет бардак, может, удастся убедить отца, что они с Брианной не живут в хаосе. Теперь было видно пол, и Лорелей переоделась в удобные джинсы, зеленую футболку со слоном, которую ей дала кузина перед тем, как она уехала из дому, и поношенные кроссовки. Она взяла чемодан с антресоли над шкафом и собрала вещи для недели.
Лорелей застегивала чемодан, когда послышался стук в дверь.
— Открыто! — крикнула она. Дверь открылась, и ее поприветствовало широкое лицо ее отца, он тепло улыбался.
— Эй, пап! — Лорелей подбежала и обняла его.
— Привет, милая, — он поцеловал ее в макушку. — Я скучал, кроха, — он сжал ее и отпустил, прошел в комнату. — Как тут?
— Неплохо. Я как раз собиралась.
— Так это здесь ты живешь?
— Ага, — сказала Лорелей. — Как тебе? — она схватила косметичку со столика и бросила в рюкзак.
— Хм… Не так и плохо, — ответил он. Лорелей была уверена, что он заметил гору грязной одежды, которая виднелась из-под кровати. Он обошел комнату и выглянул в окно. — Хороший вид, — за общежитиями был ручеек, который впадал в одно из множества озер в городке Калаис. Колледж построил металлический выгнутый мост над ним, чтобы ученики могли переходить ручей и попадать в город. — Готова ехать?
— Думаю, да, — Лорелей еще раз оглядела комнату, проверяя, что ничего не забыла.
— Это все? — он указал на ее чемодан. Она кивнула и закинула рюкзак на плечо. Отец прошел за ней по коридору и из здания, арендованная машина стояла перед общежитием, ее фары мигали. Он бросил чемодан в багажник и поправил пояс брюк. — Ты знала, что во время полета уже не кормят настоящей едой? Только дают зерновые батончики. Какой от этого толк? — он повернул ключ в зажигании. — В этом городе есть нормальные рестораны?
— Уверена, мы что-нибудь найдем. Ты, наверное, умираешь от голода, — она увидела под ногами упаковки от сладких батончиков и тушенки и улыбнулась.
— Неплохой кампус, — сказал он, они отъезжали от общежития. — Город выглядит безопасно.
Городская площадь была в паре кварталов от консерватории. Она указывала на важные места, пока они ехали. Лорелей тут нравилось. Ей нравилось, что все в городе знали друг друга. Ей нравились маяки и то, что было видно Канаду с берега реки Сен-Круа. Но больше всего ей нравилось смотреть на прилив ранним утром.
По выходным Лорелей и ее друзья брали еду и отправлялись на остров Дочет. Она всегда брала с собой пару учебников и тетрадей, думая, что вдохновится на учебу, но сидела на берегу часами, очарованная движением холодной воды у ее ног. Дома в Колорадо были резервуары и озера, но вода там была не такой, как в Калаисе.
вода тут была живой, двигалась и очаровывала Лорелей.
Они приехали в ресторан на краю города под названием «Морской уголок Гарри и Бена». В Мейне было много лобстеров, и они были удивительно дешевыми. Заведение обрамляли деревянные кабинки, стены в которых покрывали морские карты и фигуры кораблей. Лорелей и ее отец сели у окна, заказали лобстеров.
— Мы с твоей мамой думаем отправиться весной в круиз по Аляске, — отметил он.
— Да? Мама хочет отправиться в круиз? — спросила я.
— Я хочу. Я все еще пытаюсь ее уговорить, — на нем был нагрудник из пластика, что был ему мал.
— Да? Удачи, — Лорелей звучала не радостно. Она стиснула зубы. — И как мама?
— Ты же знаешь, что она занята. Она начала новый проект на работе, а еще рисует на стенах в гостиной, — подошел официант, опустил две тарелки с красными лобстерами на стол. Отец Лорелей склонился над тарелкой, вдохнул аромат, отломил клешню и вытащил нежную мякоть.
Лорелей скрестила руки на груди и смотрела в окно. Ее мама всегда была занята. Вроде, она всегда звала себя многозадачной?
— Что такое? — спросил он.
— Ничего, — она взяла вилку и нервно постучала ею по столу.
— Милая, — он убрал кусочек кукурузы из зубов, — не переживай из-за этого. Что было, то прошло, да? Мы ведь знаем, что она не переменится одним утром, и это нормально. Она любит тебя, и вам стоит разобраться с этим…