— То была валькирия, Лорелей. То была твоя мама.
* * *
Ночью Делуа разошлись по комнатам. Лорелей смотрела, как луна поднялась над океаном и повисла в небе над ней. Она вытащила платье, что ей купила Дейдре в Бостоне и переоделась в него. Длинное синее платье было сделано из шифона, идеально окутывало ее фигуру. Воротник окутывал ее шею, а плечи оставались голыми. Она стянула волосы в растрепанный пучок у шеи. Сердце Лорелей было тяжелым, море искало ее, обещало забрать боль. Она послушается зова сегодня, вернется, как к другу, которого давно не видела.
Лорелей зажгла свечу, осторожно поставила ее в стеклянный фонарь и грациозно спустилась по главной лестнице босиком. Она пересекла сады под светом звезд. Свеча озаряла ее путь, пока она шла по камням к краю утеса, выпирающего над бухтой. Внизу нее вода спокойно отражала луну, сверкая, будто бриллиантами. Лорелей поставила свечу на землю, прошла к краю утеса. Она посмотрела вниз, расстояние было большим, но она не боялась.
Ее поглощала боль разбитого сердца. Это была любовь? Она не знала, можно ли было полюбить того, кого она едва знала. Но, если она не любила его, почему было так тяжело без него? Почему она ощущала боль, вспоминая его лицо? Море утешало ее, ее боль была частью страданий человечества. Об этом пели ей теперь Песнь и Идис, они давали жизнь и отнимали жизнь, управляя ее шагами. Блестящие слезы катились из ее зеленых глаз, падали в воду внизу. Со сломленным духом она запела песню, которую учила в детстве, но не понимала полностью до этого.
Вернись… вернись… вернись…