— Пусть будет так, — согласилась она, только чтобы не спорить.
Он сел рядом с ней и вытянул ноги. Будто они случайные знакомые, а не женатая пара, несколько минут назад готовая перегрызть друг другу горло.
Оливия почувствовала, что он рассматривает ее. Он внимательно изучал ее, словно собирался классифицировать. Куда ее отнести — к поздним римлянам или к эллинам?
— Ты выглядишь лучше, — сказал он.
— Спасибо, — пробормотала она. Что он имел в виду? Лучше, чем несколько минут назад, или лучше, чем два года назад? Но она не станет спрашивать!
— Хорошо, что мы будем работать вместе. Еще один раз, — сказал он.
Еще один раз? А потом что? Подпишет ли он бумаги о разводе? Ознакомился ли он уже с ними? К ней он относится как к члену команды, с которым вместе работает. Как к участнику экспедиции с трудным характером, но не так, как к человеку, который значит для него все!
— Я читала твою статью в «Археологическом сборнике», — сказала Оливия, отчаянно пытаясь изменить тему разговора. — Интересные выводы.
Она не сказала «неправильные выводы». Но именно эти слова она имела в виду.
— Так ты не согласна со мной? — спросил он.
— Что на эпоху фараонов оказало влияние изменение климата? Это смешно. И у тебя нет доказательств.
— Ни у кого нет доказательств. Никаких. Оливия незаметно отодвинулась от него.
Теперь он для нее лишь коллега. Точно так же она относилась ко всем, кто будет работать на раскопках, например к Мэрилин Осборн. Это была женщина средних лет, археолог из университета в Питтсбурге. Сейчас она медленно ковыляла по палубе, направляясь к ним.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она Оливию.
— Прекрасно. Благодарю вас, — натянуто ответила Оливия. Она не хотела, чтобы считали, будто у нее проблемы со здоровьем.
— Как сказал Гомер: «Берегись штормовых морей в мае». Вы бывали на Сирисе раньше? — спросила Мэрилин.
Оливия кратко переглянулась с Джеком.
— Да, несколько лет назад, — промямлила Оливия.
— Я собираюсь в бар, — Джек встал. — Мэрилин, вам что-нибудь принести? — (Женщина покачала головой.) — А тебе, любимая? — повернулся он к Оливии. — Еще чаю?
Она закусила губу. Как он смеет называть ее любимой!
— Нет, спасибо. — Как это на него похоже — исчезать, когда разговор становится рискованным! И еще притворяется, будто не получил бумаги о разводе…
Мэрилин заняла на скамейке место Джека.
— Я слышала, что вы женаты? Вы знаете, куда он пошел?
— Для меня это неважно. Мы сейчас в процессе развода. Мы… живем отдельно. Джек в Калифорнии, я — в Сайта-Кларите.
— Я понятия не имела… Надеюсь, это не прибавит нам трудностей?
— Нет, конечно, нет. Мы и прежде работали вместе. У нас это прекрасно получается. — И Оливия наградила Мэрилин, как она надеялась, уверенной улыбкой.
— Это очень профессионально с вашей стороны, — оценила услышанное Мэрилин. Я бы так не могла. Я замужем семнадцать лет. Роджер — домашний папа, к счастью для меня. Двое наших мальчиков сейчас подростки. Вы же знаете, что это такое.
— По правде говоря, не знаю. — Оливия почувствовала, как возвращается тошнота. Не мысль ли о детях-подростках этому причина? У нее вот нет детей и… никогда не будет.
— У вас нет детей?
Оливия встала и быстро подошла к краю парома. Годами никто не задавал ей этот вопрос. Наконец ее вырвало прямо у ног Джека, возвращавшегося с нижней палубы.
— О господи! Прости, пожалуйста, — пробормотала она, жаркая кровь бросилась ей в лицо.
— Что случилось? — Он положил руки ей на плечи. — Я думал, ты в порядке.
Просто я не выношу разговоров о детях.
— Не знаю. Наверное, ты прав, у меня слабый желудок. Мы скоро пристанем?
Джек взглянул на горизонт. Ему показалось, что он различает извилистую линию Сириса.
— Странно, — проговорил он и отошел от бортика парома.
— Ты о чем? — спросила Оливия, которая побрела за ним.
Слава богу, ей стало лучше. Он не выносил ее страданий. Это напоминало ему последние годы их совместной жизни. Оливия явно пыталась загнать в бутылку свои чувства. Но он знал, что она испытывает. Она всегда скрывала боль. И никто не жалел ее. Особенно он.
Нет, он пытался помочь ей, но она всегда поворачивалась к нему спиной. В конце концов он отказался от всяких попыток примириться и принял предложение ехать в Калифорнию.
Джек до сих пор размышлял, правильно ли он сделал, что уехал. Вероятно, надо было быть настойчивее. Тогда бы выстоял их брак. Но не все еще потеряно. Джек решил, что этим летом он вновь попытается наладить с Оливией отношения. Если здесь, на этом красивом острове, она не растает, тогда он отступит окончательно.