Очнувшийся Сайто затуманенным взглядом уставился на девушку-мушкетера.
За этот час… он был основательно избит. А его боккэн даже не поцарапал Аньес. Когда мальчик замахивался, его противница ловко уклонялась, а затем ударяла своим боккэном в подходящее место на его теле.
— Понимаешь, почему твои атаки не оказывают на меня никакого воздействия?
— Не понимаю.
— Поскольку приемы фехтования абсолютно одинаковы. Хотя бы это ты понимаешь?
Сайто кивнул. Когда он рубил мечом, используя скорость Гандальва, не существовало врагов, которые бы увернулись.
— Если атакуешь внезапно, это подходит. Однако врага, который худо-бедно владеет фехтованием, этим, несомненно, не достанешь.
— Да.
— Послушай, для успешного проведения своей атаки воспользуйся шансом, который предоставит тебе противник. Напряги зрение и отыскивай возможность.
— А если возможностей нет… что тогда делать?
— Создай ее.
До вечера Сайто атаковал боккэном Аньес, выступающую в роли противника, однако даже не оцарапал ее.
Без сил упав на землю, мальчик пробормотал, словно в бреду:
— Почему… почему я даже не задел…
Аньес сказала изумленным голосом:
— Послушай-ка. Я — рыцарь, который одним лишь мечом завоевал себе дворянское имя. Проиграю ли я дилетанту, который побывал всего-то в нескольких настоящих боях?
— …Хотя я полагал, что хоть что-то умею. Все-таки я бесполезен? Ведь я — бахвал[12], - бормотавшему подобные вещи Сайто Аньес ответила:
— Если у тебя есть время, чтобы заниматься самобичеванием, подними боккэн. У собаки нет права критиковать себя.
Холодная ночь продолжалась.
Бесконечная ночь, которая, казалось, будет длиться вечно, минула. В тишине начался рассвет, и девочка смогла уснуть. Около полудня она вырвалась из сетей Морфея и снова заснула. Когда такой неглубокий сон повторяется раз за разом в течение дня, то ощущаешь, словно голова совершенно окутана тяжелым туманом.
После того, как было произнесено заклинание "Призыв Подручного" и она узнала о смерти Сайто… минуло две недели. За это время Луиза не сделала из своей комнаты ни шагу. Иногда она вылезала из постели и только съедала кушанья, поставленные перед дверью. Ее уже не беспокоил даже вопрос, кто же ставит здесь эту еду.
Только во сне девочка могла встретиться с Сайто. Поэтому она пыталась спать целый день. Когда она не могла уснуть, пила вино. Для нынешней Луизы различие между утром и ночью уже давно утратило свое значение. Занавески в ее комнате были задернуты, и в помещении всегда был полумрак.
Когда продолжаешь так жить, разница между днем и ночью тоже постепенно исчезает.
Граница между сном и явью также становится размытой.
Однако, это был именно тот мир, которого девочка желала.
Она хотела бесконечно долго предаваться существованию в этом мире снов, где она могла встречаться с Сайто.
Даже если кто-то стучал в дверь, нынешняя Луиза не отвечала. Чтобы не иметь возможность слышать, даже если чей-то голос ее позовет, она заткнула уши комками ваты. Крепко запершись на ключ, девочка сделала так, чтобы в комнату никто не мог зайти. И тогда Луиза, крепко обняв подушку, как она всегда делала это со своим фамильяром… прижималась к ней щекой и закрывала глаза.
Сайто во снах девочки всегда нежно… обнимал ее.
И многократно повторял, что любит ее.
Это был Сайто, соответствующий бессознательным внутренним идеалам Луизы.
Это была манера поведения любимого фамильяра, о которой она молилась: "В глубине души я хочу, чтобы так и было".
…Вечером того дня девочка снова увидела сон о Сайто.
Местом действия был берег озера Лак Д'Ориент, куда они когда-то ездили.
— Вода такая красивая.
— Да.
Взявшись за руки, пара прогуливалась по берегу озера.
На Луизе было черное платье и берет, которые она надевала, когда впервые ходила на свидание с Сайто. Это одеяние отражалось на красивой водной глади.
— Когда-то мы вместе видели здесь духа воды.
— Угу.
Слова не шли.
И хотя было то, что хотелось сказать, она не могла произнести ни словечка.
Ей казалось, что если она заговорит, этот мир разрушится.
Она ощущала, что если это зеркало, в котором отражается добрый мир обмана, расколется, то она словно бы будет поглощена совершенно непроницаемым мраком.
— Луиза, эй, иди сюда. Вода, отражающая свет, очень красивая.
12
Использовано японское выражение 付け焼き刃. Дословный перевод: "Прожаренный в сое меч". Означает: "Кое-как закалённый клинок", а также "блеф, бахвальство, показуха".