Уйти от своей сиротской доли Елкин не мог: на это у него не хватало внутренних сил. Однообразная, давящая своей прозаической пошлостью и пустотой обстановка воспитала в нем слишком пассивную, безвольную натуру.
В течение всей своей жизни он не был в состоянии сделать ни одного решительного шага. Безволие было причиной крушения его юношеских грез. Елкин однажды в церкви увидал девушку, которая сразу завладела его сердцем, он узнал ее имя, узнал ее адрес, ему представился удобный случай познакомиться с ней: оказалось, что в той квартире, где они жил с матерью, сдавалась комната. Несколько дней подряд он приходил к дверям этой квартиры, несколько дней подряд дворник предлагал ему показать сдающуюся комнату, несколько дней подряд он «задавался смелым намерением воспользоваться предложение дворника». Но всякий раз, когда «доходило до дела, он вдруг падал духом и спешил расстаться с Герасимом (дворником)». И так продолжалось до тех пор, пот, придя в один прекрасный день, он не узнал, что девушка и ее мать съехали куда-то с квартиры. На этом кончился первый и последний роман его юности.
Безволие не допустило его, негодующего на измену дружескому союзу, одним ударом свести счеты с Скворешниковым. Елкин твердо решил порвать всякие отношения с вероломным приятелем и сделал даже первый шаг к тому: он велел своей служанке Клеопатре отнести в Скворешникову трубку, которую последний оставлял у Елкина, во избежание того, чтобы не переносить ее постоянно из одной квартиры в другую. Некоторое время приятели не видались. Но стоило Скворешникову снова показаться в квартире Елкина, как решимость Елкина мгновенно исчезла. Елкин был несколько смущен визитом «изменника», что но мог даже высказать ему заслуженных упреков и, начавши обвинительную речь, оборвал ее на полуфразе. Мало того, оправившись от минутного смущения, он предложил Скворешникову выпить за его здоровье и, в конце концов, даже согласился быть шафером на его свадьбе. Правда, после свадебного вечера приятелям пришлось все-таки разойтись друг с другом. Но это случилось потому, что Елкин, будучи в нетрезвом состоянии, устроил грандиозный скандал; едва не побил одного ненавистного ему гостя.
Далее такого искусственного протеста не способны, вообще, идти герои г. Альбова. Во всех остальных случаях они всегда оказываются послушными орудиями в руках тех, кто силен, кто обладает запасом энергии. Так, Елкин повинуется малейшему внушению со стороны Скворешникова: под его влиянием он даже решается произвести реформы в своей жизни. Реформы эти но имеют, впрочем, существенного значения, они ограничиваются тем, что Елкин оклеивает новыми обоями стены своей квартиры и подновляет свою комнатную обстановку. Безволием Елкина пользуется также его служанка Клеопатра: в конце повести она принимает решение женить на себе Елкина, сделаться чиновницей. Что ее честолюбивые мечты должны осуществиться, в этом автор не оставляет читателя ни минуты сомневаться: Елкин дожил до «зари новой жизни».
Но не одно безволие делает «сереньких людей» г. Альбова пасынками жизни; не одно сознание этого безволия и тоски одиночества составляет внутреннее содержание их душевного мира. Их душевный мир богаче, чем душевный мир чеховских героев. Если чеховские герои страдают, то их страдания являются всегда страданием от скуки. «Серенькие люди» г. Альбова переживают минуты сравнительно более глубоких, более сложных страданий – напр., страданий от чувства оскорбления, от чувства уязвленного самолюбия.
Елкин только что узнает о намерении Скворешникова вступить в брак.
Дух его был глубоко потрясен, как бывает при оскорблении, нанесенном нам личным другом, в которого мы привыкли верить как в самого себя, и жизненные интересы которого не отделяли от наших. Все желания и помыслы этого друга были для нас, до сих пор, страницами развернутой книги… И вот, вдруг, ни с того, ни с сего, этот друг беззаботно, с веселой усмешкой, объявляет вам о своей коварной измене, наслаждается плодами предательства, требует, чтобы даже и вы, коему он нанес неисцелимую рану, разделили с ним торжество.
И мысль об оскорблении начинает ежеминутно, ежесекундно все сильнее и сильнее заполнять его душевный мир и постепенно обращаться в настоящую idêe fixe. Елкин начинает приходить к убеждению, что его Семен Семенович (Скворешников) в продолжении всего времени их дружбы играл с ним гнусную комедию: все слева и фразы, когда-либо произнесенные Семеном Семеновичем, все его поступки он начинает истолковывать в определенном смысле.
Но мере того, как дни уходили за днями, и Павел Иванович оказался в душевной своем одиночестве, образ Семена Семеновича, говоря фигурально, все плотнее окутывался той атмосферой, которую создало для него оскорбленное чувство Павла Ивановича. Все недавнее прошлое, казавшееся прежде согретым теплотой сердечной привязанности и взаимной доверчивости хорошо познавших друг друга людей, имело теперь значение миража. И, Семен Семенович представлялся в своих настоящих чертах сухого и скрытного человека, который всегда помнил лишь о себе и любил и ценил Павла Ивановича только до тех пор, пока тот был ему нужен. Павел Иванович почасту и подолгу теперь вспоминал то и другое обстоятельство из прежних их отношений, в виде поступка или фразы со стороны Семена Семеновича, которые в надлежащее время ускользнули от внимания Павла Ивановича, но теперь, будучи приведены к одного знаменателю, получали подобающее им освещение.