Впрочем, как выяснилось уже на следующее утро, в эти роскошно обставленные комнаты я буду пока возвращаться лишь для сна. Все остальное время на ближайший десяток дней у меня будет занято исключительно уроками хороших манер. Даже обиделся немного поначалу. Словно до этого я на диком острове обитал, и из всего свода хороших манер по жизни задавался лишь одним вопросом: «в какой руке джентльмен должен держать вилку, если в правой он держит котлету?».
— Рассматривай это, как некий ритуал посвящения, — философски отозвался отец во время одного из совместных приемов пищи в дворцовой малой столовой. Он тогда поинтересовался, как у меня продвигаются дела с учебой. — Есть даже такая пословица: «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Тебе ведь не только десять минут предстоит перед императором постоять, после ты не раз будешь встречаться с представителями старой имперской аристократии, а у них все эти стойки, выверенные наклоны головы и прочие манерности служат дресс-кодом почище самого костюма, в который ты окажешься одет.
Хм, теперь я гораздо лучше понимаю деда, который, как выяснилось, напрочь отказался от всех этих придворных должностей с титулами и уехал в глушь Светлогорского княжества. Самого немало подмывает проделать что-то подобное. Вот только сначала я все же выучусь на артефактора.
Еще во время одного из этих совместных приемов пищи (вдвоем с отцом за обеденным столом на несколько десятков человек, и только слуги вокруг неслышными тенями снуют, обслуживая нас), я воочию увидел процесс отцова лечения тем самым светящимся эликсиром, изготовленным моим дедом из добытого мной у демонов легендарного ингредиента.
В самом конце завтрака к родителю подошел благообразный седобородый старичок в форменном балахоне целителя и пипеткой капнул одну единственную малюсенькую светящуюся капельку ему на язык, после чего принялся в весьма скором темпе накладывать целый каскад весьма сложных на вид заклинаний.
— Теперь, ваше сиятельство, прошу пожаловать на беговую дорожку. И настоятельно прошу не халтурить, как в прошлый раз. Только физическая нагрузка до полного изнеможения позволит в полной мере сформировать каркас для этого моего лечебного воздействия.
Ага, только теперь я понял, отчего отец с утра одним зеленым салатиком перебивался, с такой завистью заглядывая ко мне в тарелку. С переполненным желудком еще пойди, побегай.
Отец упомянул о костюме не напрасно. Его, точнее их, сразу несколько, мне тоже строили, на все случаи жизни. Ну, или шили, чтобы вам было понятнее. И шили очень быстрыми темпами. Как сказал старик — портной, проводивший первую примерку, все будет полностью готово даже не через десять дней, а всего через пять. Надо же мне будет хоть немного пообвыкнуть ходить в этом не совсем привычном для меня наряде.
И таки все на этом. В описанных мной хлопотах время до назначенной нам высочайшей аудиенции пролетело практически моментально.
Визит во дворец императора был запланирован на вторую половину дня, точнее, скорее, на ранний вечер, но уже с самого утра отец устроил для меня что-то вроде экзамена. Оценивалось все: одежда, осанка, выражение лица, то, как я отвечал ему на заданные стандартные вопросы, отход после окончания аудиенции. Причем, судя по напряженному вниманию трех обучавших меня по очереди педагогов, экзамен этот был не только моим, но и их, как преподавателей, тоже. Впрочем, вроде бы, в грязь лицом я не ударил. По крайней мере, критики после этой генеральной репетиции никакой не последовало.
И вот мы в императорском дворце. Бог его знает, действовал ли там какой-нибудь запрет на портальные перемещения, или просто отец решил знакомство с конечной целью нашего путешествия проводить, как с театром, с вешалки, но туда мы отправились в роскошном огромном лимузине, кажется, именно так в технологическом мире называли этот тип автомобилей для очень богатых.
Хм, а Новый Город по стилю своей архитектуры отличается от Старгорода! Если в старой столице центральные улицы встречали впервые попавших на них, несмотря на все свое многолюдство, неким флером уюта и респектабельности, как старая добрая тетушка встречает своих обормотов-племянников, то улицы Нового Города были в этом плане скорее чопорным и манерным богатым аристократом, к которому внезапно прибыли дальние родственники из провинции. Бесчувственный блеск стекла и полированного камня.
Мы уже подъезжали к стенам императорской резиденции, когда отец вдруг, спохватившись, во все глаза уставился на меня.