Где-то под потолком бара заливался местный соловей Фрэнк Селитра. От табачного дыма и выпивки голова шла кругом. Сергей понял, что навеселе и поэтому готов рискнуть. Но он промолчал.
– Знаешь, когда я заполняла в игре анкету, в графе «Мне нравится» написала: «Самообман», – девушка и не пыталась скрыть в своем голосе разочарования. – Молчишь? Ладно, скажу тогда я. Правда, иносказательно. Хотя и примитивно. Я же не писатель. Рука у меня не набита под красивость стиля и энергию мысли. Итак, жила когда-то девушка. Может быть, была она красивой, умной и непривередливой, а, может, и нет. Для нашей короткой истории это не имеет никакого значения, хотя кому нужна история, героиня которой не обладает исключительной красотой, умом и прочими достоинствами? Ну, жила и жила, никого не трогала, так что и мы ее излишне теребить не будем. И был у нее молодой человек. Хороший был. Мало кому уступал в своих мужских и человеческих качествах. И вот однажды увидел наш герой в одном из магазинов вещь, товар и артикул, которые, он знал, могли заинтересовать ту, которая интересовала его. То могли быть часы, розовая кофточка, пелерина или что-то еще. «Дорогая, – сказал он тем же вечером. – Дорогая, я намерен купить тебе эти часы, розовую кофточку, пелерину или что-то еще. Торжественно клянусь, что я это сделаю». «Хорошо», – ответствовала дорогая и, согласно правилам былинного романса, села у окошка ждать. Прошло несколько недель... «Дорогая, – спросил как-то вечером молодой человек, – так ты еще хотела бы получить то, что я тебе вроде как предложил? Ну, тогда жди. Хорошо?» «Конечно», – ответствовала дорогая и пошла варить щи понаваристей да лепить вареники понеобыкновенней. Прошло несколько недель... «Дорогая, – сказал как-то вечером молодой человек; имени своего она ему не доверила, кокетка, но охотно откликалась на данное обращение. – Дорогая, знаешь, я подумал и решил, что не буду тебе дарить эти часы, розовую кофточку, пелерину или что-то еще. Просто представь, что они, она, оно у тебя есть. Поиграй своим воображением – так даже романтичней. И будь довольна». Ничего не ответствовала на это дорогая, а молча собрала свой нехитрый скарб и навсегда удалилась из дома, который так и не успел стать для нее родным. И вот здесь-то нас начинают обуревать сомненья в ее умственном потенциале – и разве не должны? – да слышали мы, что в ее жизни и так было уже достаточно людей, которые что-то предлагали, обещали и прочим образом всячески поддерживали разговор. И решила она, глупая, что больше таких людей в ее жизни не будет. Глупая, конечно. А может быть, и вовсе дура… Будь здесь завтра, после девяти вечера.
Манеры близнецов выдавали их с головой: в «войнушку» в детстве они явно не наигрались. Они постоянно лупили друг друга по ребрам то локтем, то кулаком, стреляли в окружающих из воображаемого пистолета и старались наполнить каждый свой жест показной воинственностью. В бар оба явились в форме, но и после почти часа разговора Сергей не мог запомнить, кто из них десантник, а кто – танкист. Нашивки родов войск только путали его: у одного на шевроне был изображен выпрыгивающий из пламени Микки Маус, у второго – Пятачок, заливающий кипящий мед в пасть Винни-Пуху.
– Итак, десант и танки мы вам гарантируем, – подвел итог беседы близнец, отзывавшийся на имя Бастион. – Пришлете подтверждение вот на этот адрес. Вы все еще сомневаетесь?
– Вы только не подумайте, что дело в вас, – не желая тягаться взглядом со своими собеседниками, Сергей принялся изучать пену в своем пивном бокале. – Просто вы не знаете, насколько эти люди могущественны. Не думаю, что это возможно.
– И анти-возможное возможно! – второй близнец, Децибел, посмотрел на Президента ободряюще и в то же время испытующе. – Это не люди, а всего лишь персонажи. Это во-первых. Во-вторых, кто не играет, тот не выигрывает.
Децибел откинулся на спинку кресла, наслаждаясь эффектом своего остроумия. Однако Президент по непонятной для Децибела причине решил продемонстрировать, что никакое это не остроумие, а обычное словоблудие:
– Но ведь и не проигрывает…
– То есть ответ отрицательный? Я вас не понимаю!
– Не то чтобы он был совсем уж отрицательным… – Сергей чувствовал себя не в своей тарелке оттого, что уже второй день его уговаривают сделать то, что отвечает его интересам; он же находит всевозможные предлоги, чтобы каких-либо активных действий избежать, будто надеясь, что существующее положение вещей изменится само по себе. – Что если мы совершим что-то такое, что завтра не наступит?