— Сам заваривай, — разрешил Фанаберия.
По самоуверенному, почти наглому тону помощника, понял: тот действительно кое-что «нарыл».
6. За чаем
— Познакомился с беспризорниками, — доложил Иван Сергеич. — Они тоже там толкались. И больше других знают. Но с милицией-полицией не хотят связываться.
— А тебе, значит, как на тарелочке преподнесли? — недоверчиво спросил детектив.
— Еще бы! Я с ними сразу общий язык нашел, — с ухмылкой заверил Лутовкин. — У вас свои методы, Эразм Петрович, а у меня — свои. Я ведь по молодости тоже убегал на бануху. Мама у меня очень хорошая, но все равно дома не сиделось. Романтика, понимаете ли: колеса диктуют вагонные, где можно тара-тарарам, мой адрес не дом и не улица…
— Слушай, может, оставишь песнопение и перейдешь поближе к делу? — нетерпеливо бросил Фанаберия.
— Ах, да, — спохватился Иван Сергеич. — Так вот, пацаны сообщили, что один фраерок, наблюдавший за Анной Карениной, будто бы сказал вслух: «Финита ля комедия» — и покинул перрон. Они за ним увязались, но он оказался очень нехорошим дядей. Закурить не дал, рублем не одарил. Сел в «Пежо» и уехал.
— Кто таков, не пробовал выяснить? — Детектив ожил. Тотчас прикинул, что возможно речь идет о том самом «пижоне», о котором упоминал и Каренин.
— Конечно, гоните сто рублей. Я из своего кармана выложил. Один из пацанов номер его машины запомнил.
— А зачем он запомнил?
— А он всё подряд запоминает. У него кликуха: «Саня-математик». Представляете, запростяк тридцать цифр может в памяти удержать. Я сам убедился.
— Позволь, — прищурился Фанаберия. — Но чтобы убедиться в этом, нужно самому в памяти тридцать цифр держать.
— Ну, вы меня совсем лопухом считаете, — обиделся Иван Сергеич. — Я ж для проверки выдал тридцать цифирь из хорошо мне известных. День, месяц и год рождения, номер школы, где учился, номер и серию паспорта, номер воинской части, где служил, номер почтового ящика Мытищей, где с мамой проживаю…
— Ну, хватит, верю! Говори, номер машины. Щас в гроссбух твои расходы запишу.
— А че вам сразу не рассчитаться бы? — нагло спросил Лутовкин.
— Издержался. — Фанаберия нахмурился. Он в самом деле издержался, а когда пошел снять деньги с банковской карточки, оказалось, что она заблокирована, непонятно почему.
Он раскрыл гроссбух и в графе расходы записал: «За госзнак. Сане-математику — 100 руб».
— А зачем вам номер? — полюбопытствовал Иван Сергеич, подглядев, что запись сделана.
— Включи мозг! — посоветовал сыщик. — Я свяжусь с ментами и по номеру пробью имя владельца.
— Уже пробили, — Лутовкин ухмыльнулся. — У Саньки-математика есть дружок, Моня-хакер. Он мне сказал: дяденька, сводите меня в кафе-Интернет, я вам, чего хочешь пробью. Ну, я сводил. Он в базу ГИБДД влез.
— И кто же владелец? — с нетерпением спросил Фанаберия.
— Еще двести рубликов.
— Не жирно будет?
— Не. За трафик пришлось платить, а еще парни кофе с беляшами затребовали.
— Так ты их обоих, что ли, водил?
— А как же. Они друг без друга — никуда.
— Ладно, запишу, — проворчал детектив. — Так кто же владелец машины?
— Граф Вронский, — со значением сказал помощник.
7. Версии вслух
Фанаберия на секунду замер, как розыскная собака, напавшая на след.
— Что? Какой еще граф?
— Эх, мало вы на мой счет записали, — с сожалением вздохнул Иван Сергеич. — Моня-хакер влез в «Одноклассники с точкой ру» — и все про этого типа узнал. Этот Вронский — военный. Подполковник-кавалерист. Замкомандира полка по тылу. В настоящее время родословную восстанавливает. Объявил себя графом и для подтверждения затребовал бумагу.
— Откуда у тебя эти сведения?
— Так Моня и в емейл-почту этого типа влез. А там переписка с Дворянским Собранием. И несколько писем персонально Никите Михалкову. Напоминает режиссеру о своей помощи в лошадином деле…
— Погоди, ты о чем? О какой помощи?
— Ну, когда фильм про войну снимали, он Михалкову с хромой лошадью помог. Не забывайте, пишет, ведь Фру-фру пришлось специально покалечить, чтобы натуральней на съемке вышло.
— Хм, — задумался Фанаберия. — Логика мне подсказывает, что он и есть последний любовник госпожи Карениной.
— Никита Михалков, что ли?
— Помолчи, пожалуйста. Я мыслю, а ты отвлекаешь, — задумчиво сказал Фанаберия. — Итак, анализируем, что имеем. Анна Каренина попала под колеса электрички, которая должна следовать в поселок, где стоит полк псевдо-графа. Должно быть, они договорились заранее. А он удрал в Питер, желая избежать встречи. Разумеется, Анна догадывалась о его охлаждении. Может, даже заметила в толпе, когда смотрелась в зеркальце. А если прибавить сложные отношения с мужем… Тут и до самоубийства недалеко.