Быстрая вспышка боли омрачила черты Найлы, прежде чем она выпрямила спину, коротко кивнув.
— Да. Моя сестра упоминала об этом. Это то, чего хотела Катя, верно? Она мать?
— Да, — подтвердила я. — Она любила твою сестру и считала ее семьей. Записка, которую она оставила, была довольно подробной. В свои последние минуты она хотела только убедиться, что ее дочь будет в безопасности и любима. Она была непреклонна в том, что Наоми лучший выбор.
— А как насчет ее дома? Или семья?
Я поддерживала зрительный контакт, расправив плечи.
— Ее семья в России скомпрометирована. Они являются целями. Ева никогда не будет в безопасности в России.
Найла с трудом сглотнула.
— Бедняжка. — Она опустила подбородок и поцеловала головку ребенка. — С нами она будет в безопасности. Мы защитим ее. Я обещаю.
Мои плечи немного расслабились, о чем я до сих пор не подозревала.
— Спасибо. Это все, что я хочу.
Найла склонила голову набок, нахмурив лоб.
— Тебе нужно быть осторожной.
Застигнутая врасплох, я заикнулась:
— Ч-что ты имеешь в виду?
— Эти русские придурки причиняли боль моей сестре без какой-либо мотивации, кроме жадности. Ни за что на свете они не отпустят этого ребенка. — Она встала на ноги, поворачиваясь к Гриму. — Этот социальный работник в опасности.
Взгляд Грима метался, между нами, когда он хмурился.
— Собираюсь вынести на обсуждение это в церкви сегодня вечером.
Найла покачала головой.
— Спасибо.
Я не знала, что значит обсуждение в церкви, и решила, что лучше не спрашивать.
Потянувшись к своей сумке, я открыла замок, а затем вытащила конверт с необходимыми документами Наоми и положила их на ближайший стол.
— Это юридические документы для Евы. Убедитесь, что Наоми хранит это в безопасности. У меня нет лишних копий, так как я отправила все по почте в нужные агентства.
Найла кивнула, нежно укачивая малышку на руках.
— Мне понадобится ее подпись на всех выделенных областях. Она может отправить их мне, где я остановилась, или я могу вернуться. Подойдет любой способ. Я останусь в мотеле "Клоун" до воскресенья. Внутри конверта моя визитная карточка. Она может связаться со мной, когда будет готова.
— Я дам ей знать, — пообещала Найла, поднимаясь на ноги. — Будь в безопасности, Тауни. Я дам тебе свой номер и сотовый Наоми. Если тебя что-то пугает, немедленно позвони нам.
Она усадила Еву обратно на сиденье, а затем попросила мой телефон, введя данные своей сестры в мои контакты, а затем свои собственные. Как только она передала его, я убрала телефон обратно в сумочку и искренне улыбнулась ей.
— Спасибо тебе, Найла. Я уверена, что Ева нашла хороший дом. Будьте осторожны.
— Ее имя, — начала она, громко сглотнув, — Что оно значит?
— Жизнь, — ответила я, когда мой голос дрогнул, полный внезапных эмоций. — Катя отдала свою за ее.
— Жизнь, — прошептала Найла, — она идеальна.
Моя работа здесь закончена. Я встала, перекинула сумку через плечо и схватила ключи.
— Я ухожу сейчас. Не волнуйтесь. Я стараюсь держаться в тени. Просто оставайтесь достаточно долго, чтобы убедиться, что все документы и подписи завершены.
Все взгляды были прикованы ко мне, когда я шла к выходу, остановившись у двери, чтобы оглянуться на Грима. Нахмурив брови, он уставился на меня, как будто я была аномалией, которую ему нужно было разгадать. Я не была уверена, о чем он думал, но я была уверена, что это не последний раз, когда я разговариваю с Гримом, его бастардами или вхожу в Перекресток.
— Я принесла ужин, — объявила я, открывая дверь, когда вошла в номер мотеля, нисколько не удивившись, обнаружив Зейна играющим в Xbox.
— Привет, мам. Сейчас заканчиваю этот раунд.
— У меня есть бургеры и сырная картошка фри, которые ты любишь, — объявила я, соблазнительно встряхивая пакетом. — Уверен, что не можешь сейчас выйти?
— Мне пора, Рек'д. Еда важнее, чем братаны, чувак.
Смеясь, я плюхнулась за маленький столик в нашей комнате и открыла сумку, вытаскивая все контейнеры и упаковки. Зейн снял наушники и вышел из игры, нетерпеливо пересекая комнату, когда занимал свое место.
— Вау, какой размах.
— Я подумала, что ты проголодался, — ответила я с понимающей улыбкой. Этот парень был бездонной пропастью. Ел в три раза больше, чем я, и он все еще был стройным. Высокий и широкоплечий, совсем как его отец. Мысль была отрезвляющей, и я с трудом сглотнула, смаргивая слезы. Даже спустя столько времени я все еще думала о Джаспере, желая, чтобы все сложилось совсем по-другому. Мой сын рос без отца, а я потеряла любовь всей своей жизни.
Это было несправедливо.
— Эй, ты в порядке? Мам?
До сих пор я не осознавала, что он застал меня смахивающей слезы.
— Да, просто был тяжелый день.
Зейн кивнул, ничуть не удивленный. Он знал, какой сложной может быть моя работа, особенно когда речь идет о младенцах.
— Тебе нужно поесть, — объявил он, проглотив большой кусок своего бургера. — Я не могу допустить, чтобы ты превратилась в худое ничто.
Смех вырвался, когда я покачала головой.
— Ты не должен использовать мои собственные слова против меня, — пожаловалась я, взяв пластиковую вилку и вонзая ее в салат, который я купила вместе с сэндвичем с курицей. Я часто говорила ему то же самое.
— Знаешь, — начал он небрежно, — тебе не нужно скрывать, что иногда тебе становится грустно.
Подняв глаза, я моргнула, с изумлением уставившись на своего сына.
— Я больше не маленький ребенок. Я знаю, ты волнуешься, но мне почти шестнадцать. Достаточно взрослый, чтобы понять, что ты скучаешь по моему папе. — Он пожал плечами, отправляя в рот кусочек картофеля фри с сыром и задумчиво пережевывая, прежде чем проглотить. — Ты любила его, верно?
— Всем сердцем, — честно призналась я.
— Тогда для тебя нормально скучать по нему.