— Рейт потребовал, чтобы я впустил его, чтобы проверить, как ты.
Рейт, который на самом деле был вчерашним сварливым байкером, неловко прочистил горло.
— Я не хотел причинять вам неудобства. Просто хотел убедиться, что вам обоим удобно и вам ничего не нужно.
Зейн покачал головой, явно не веря ни единому слову, сказанному Рейтом.
— Моя мама пытается что-нибудь съесть и отдохнуть.
— Я вижу это, — осторожно ответил Рейт. — Продолжай, Тауни. Я не тороплюсь.
Я сняла крышку с подноса и обнаружила накрытую миску с обжигающе горячим супом и ломоть хрустящего хлеба. Бульон изумительно пах и стал еще вкуснее, как только я сняла крышку и начала потягивать горячую жидкость. Мой желудок успокоился, и я улыбнулась Зейну, испытывая облегчение от того, что моя головная боль начала утихать. Этот суп был именно тем, что мне было нужно.
— Ты выглядишь менее бледной, — заметил он. — Чувствуешь себя лучше?
— Теперь да. Головная боль больше не стучит молотками в затылок.
Мой сын кивнул, доедая остатки своей еды. Он отодвинул свою тарелку, а затем скрестил руки на груди, многозначительно глядя на Рейта. У меня не было времени задуматься, о чем это было, когда я повернулась к байкеру.
— Я не понимаю, почему ты здесь, — призналась я.
— Я тоже, — добавил Зейн.
Рейт поднял одну из своих рук и нервным жестом потер заднюю часть шеи.
— Я бы предпочел, чтобы мы сначала поговорили наедине.
Одни?
— Почему? Это sus! — Воскликнула я — позаимствовав сленг у сына.
— Это так мило, — согласился он, кивнув головой в сторону Рейта.
— Sus?
— Это означает "подозрительно". То, как ты ведешь себя с того момента, как я встретил тебя, — обвинил Зейн.
Должно быть, я что-то пропустила, потому что понятия не имела, что это значит.
Раздался стук в дверь, а затем Найла открыла ее, просунув голову внутрь.
— У меня есть свежее печенье из духовки, и кому-то нужно проверить, хорошее ли оно на вкус. — Она улыбалась Зейну, шевеля бровями.
— Вы не можете подкупить меня печеньем, — ответил он, возмущенно вздернув подбородок.
— Как насчет дополнительной шоколадной крошки и стакана молока? Я разрешу тебе забрать некоторые из них обратно в комнату.
Мой сын посмотрел в мою сторону, и я видела, что он испытывал искушение. Конечно, он был подростком, а не маленьким мальчиком, но он все еще любил печенье, особенно прямо из духовки.
— Со мной все будет в порядке. Рейт не причинит мне вреда.
Зейн встал, расправив плечи и уставившись сверху вниз на Рейта, который присел на край кожаного кресла.
— Если ты сделаешь что-нибудь, из-за чего я пожалею об этом, я выслежу тебя. У меня есть нож, и я не боюсь им пользоваться.
— Зейн, — ахнула я, удивленная услышать такое.
— Все в порядке, Тауни. Я понимаю, о чем он говорит. — Рейт повернулся к Зейну. — Даю тебе слово. Я знаю, что это может сейчас мало что значить для тебя, но байкеры живут по кодексу, и мое слово обязательно. Я не трону и волоска на ее голове и никоим образом не расстрою твою маму.
— Не заставляй меня пожалеть об этом, потому что я не буду сожалеть о том, что я с тобой сделаю. Зейн протопал к двери, а затем оглянулся через плечо.
— Закричи, и я прибегу.
— Я уверена, что в этом не будет необходимости.
Коротко кивнув, он последовал за Найлой и оставил меня наедине с байкером.
— Ты знаешь, он хороший сын.
— Конечно, да, — ответила я, складывая руки на столе, когда мы смотрели друг на друга. — О чем ты хотел поговорить, чего не должен слышать мой сын? Это из-за парней, которые напали на нас прошлой ночью?
— И да, и нет.
— Ну, и что это значит?
— И то, и другое, — проворчал он, вздыхая. — Послушай, я не знаю, как все это сказать. Я здесь заблудился.
— О чем речь?
В словах Рейта не было никакого смысла.
— О том, кто я такой и, — он сделал паузу и неловко встал, — о том, кто Зейн для меня.
— Для тебя? — Спросила я, сбитая с толку, поднимаясь на ноги вместе с ним. — Я не понимаю. О чем ты говоришь?
— Это то, что мне нужно знать.
— Что именно? — Раздраженная, я не понимала, почему он говорил все эти вещи. — Кто ты?
— Мужчина из твоего прошлого.
У меня кровь застыла в жилах от этой фразы. Мое прошлое? Я бы запомнила кого-нибудь такого же грубого и дикого, как байкер передо мной. Был ли он одним из парней, которые напали на нас с Джаспером семнадцать лет назад?
Сделав шаг назад, я отползла от него, когда он приблизился, прижимая меня спиной к стене.
— Не подходи ближе, или я закричу.
— Тауни Бейкер, — вздохнул он, — я знаю тебя лучше, чем ты сама себя знаешь. Или я узнал это в ту ночь Хэллоуина, когда ты подарила мне свою девственность.
У меня отвисла челюсть, и я покачала головой.
— Это невозможно. Это жестокая шутка. Джаспер умер семнадцать лет назад в ночь Хэллоуина. Я знаю, потому что я была там! — Кричала я, моя грудь вздымалась, поскольку я отказывалась верить, что прожила все эти годы без него без причины.
— Я жив, — возразил он. — Я Джаспер Корнелл. Я занимался с тобой любовью на заднем сиденье своего грузовика, и я собирался сделать предложение шесть недель спустя, когда у меня было бы достаточно денег, чтобы купить тебе обручальное кольцо.
— Нет! — Закричала я, закрывая уши. — Это не ты!
— Это я, Тауни. Я был похоронен заживо, иначе я бы спас тебя от Сида и его банды.
— Нет, — зарыдала я, падая на колени, когда в груди стало тесно, а перед глазами заплясали звезды. — О, Боже.
— Я могу доказать это тебе, — бросил он вызов. — Пойдем со мной.
10
Рейт
— Пойдем со мной, — умолял я, надеясь, что она будет доверять мне достаточно, чтобы подтвердить мою личность.
— Мой Джаспер мертв, — повторила она, ее взгляд был устремлен в далекое место, похороненное глубоко в прошлом.
— Тауни. — Я поднял ее с пола, где она рухнула всего несколько секунд назад, когда до меня начал доходить шок от правды. Не теряя больше ни минуты, я направился прямо в ванную, закрыв за собой дверь и заперев ее. Я не хотел, чтобы кто-нибудь нам помешал.