«Шутить! и век шутить! как вас на это станет!» — бросает Чацкому Софья, обозленная его насмешками.
Век шутить я еще не успел, но на полвека меня стало. И если я могу что-нибудь вспоминать без чувства досады, то именно то, что никогда не заискивал у дурного вкуса, уважал своего зрителя и старался добиться его уважения; не только развлекал, но старался в масштабе того маленького искусства, которому посвятил многие годы жизни, помочь своему зрителю любить достойное любви и презирать мешающее честно жить и радостно творить…
Кто может уверить меня в том, что мне хоть немножко удалось написать здесь обо всем этом?.. Но если наши молодые талантливые конферансье найдут в этой книге строки, которые заставят их задуматься, и если вообще актеры и неактеры найдут в ней интересные для них страницы, я рад — и мои труды и ваше время не зря затрачены!
Теперь позвольте перед расставаньем пожелать молодым конферансье: если что-либо покажется вам смешным, нелепым, не спешите высмеивать, разберитесь. Может быть, сегодня, а может быть, и завтра это явление еще непреоборимо, даже естественно? И, если так — не троньте! Не смейтесь! Ведь болезнь роста не лечат! Нет! Холят растущего!!