Да, увидав Таню, он вдруг неудержимо ей обрадовался. На него пахнуло давно забытым родным воздухом.
Вместе с ее милым образом перед ним снова воскресло все старое, милое и дорогое, все детство, юность, все, о чем в тяжелые свои минуты безотчетно и мучительно толковал он.
Да и она сама, эта Таня, которую он знал с детства, всегда почти с тех пор, как себя помнил, ведь он так давно, так привычно любил ее — и не мог не любить.
И вот теперь она — сестра, друг, добрая, милая Таня — здесь перед ним, в такие тревожные минуты, когда он нигде не находит себе покоя, когда он считает себя таким одиноким! Как же ему не радоваться ее появлению, как же не чувствовать, что он любит ее всем сердцем.
Но только в этой любви нет ничего такого, что волновало его когда-то в голубой беседке.
— Таня, Таня!! — повторил он, покрывая поцелуями ее руки.
И в то же время сознание действительности просыпалось в нем.
Это не сон, Таня приехала, Таня здесь, не сестра, не друг, а Таня — невеста, которой он поклялся в любви, которую так обманывал в последних своих письмах, не смея, не решаясь сказать ей правду. Таня здесь! Она поборола все препятствия, она сделала почти невозможное, чтобы свидеться с ним, с любимым и любящим ее человеком, ее женихом, ее будущим мужем!..
И то, что за минуту казалось ему сладким сном, что вызвало в нем такую горячую радость, теперь, при первом же сознании действительности, явилось новым ужасом, тяжким испытанием:
«Таня здесь! Боже мой, что же это будет?!»
Он чувствовал, как останавливается его сердце, как холод пробегает по его жилам.
Последняя краска пропала со щек его, он невольно отшатнулся от Тани и глядел на нее диким, растерянным взглядом.
Это его движение, выражение его лица, его бледность не ускользнули от Моськи.
«Вот тебе раз! — тревожно подумал он. — Как же так? Ведь это неладно что-то… Видно, совесть заговорила. Оно и точно — чему и быть другому… Как он ей теперь в глаза смотреть станет, ведь, может, меньше часу как с тою, с ведьмой-то своею, обнимался — так оно и зазорно?! Ну, что же, батюшка, и казнись — сам виноват… поделом вору и мука. Да только боязно мне — напугает он Татьяну Владимировну, она и невесть что подумает. Ведь как ни умна, а все же еще дите малое…»
И карлик, подвинувшись ближе и встав на цыпочки, тревожно вглядывался то в Сергея, то в Таню.
Ему было от чего тревожиться.
Молодые люди после первых восклицаний еще не сказали друг другу ни одного слова, а все ж таки между ними уже велся мучительный, безмолвный разговор.
Таня еще раньше Моськи подметила перемену, мгновенно происшедшую в Сергее, его смущение; его бледность и дикий взгляд. Да она только это и видела — ей некогда было заметить ту радость, которая озарила его в первое мгновение, потому что она сама вместе с ним испытывала радость еще сильнейщую: ведь ей до самой этой минуты все казалось, что она его не увидит, что не доживет до такого счастья.
«И вот это он, он живой, с нею!»
Она все позабыла, она вне себя целовала его и обнимала. И если бы он даже не отвечал ей на ее поцелуи, она не обратила бы на это внимания. Но вот она очнулась, и что же: он бледный, почти неузнаваемый глядит на нее безумным, непонятным взглядом.
Боже, как он изменился! Он ли это? Отчего ей вдруг показалось, что он какой-то чужой, другой совсем, не прежний Сережа?! Да ведь и он смотрит на нее как на чужую, и он не узнает ее!
Таня слабо вскрикнула и, все продолжая, не отрываясь, глядеть на него, схватилась за голову. Ей казалось, что случилось что-то страшное, невыносимое. У нее упало сердце, тоска стала душить ее. Она ничего не знает, не понимает, только чувствует, что все страхи, тревоги теперь кончены; но они разрешились не успокоением, не радостью, не счастьем, а тяжким горем. Какое это горе, что все это значит, она уже не спрашивала себя об этом, она только чувствовала всю тяжесть этого непонятного, но уже разразившегося горя.
«Но ведь он должен же сейчас, сию минуту сказать всю правду! Зачем он молчит, зачем он меня так терзает?» — думала Таня.
Между тем ей не суждено было так скоро узнать решение своей участи — в гостиную вошла княгиня, задремавшая было, но проснувшаяся, заслышав голос Сергея. Впрочем, ее появление принесло пользу молодым людям: они совсем пришли в себя и поневоле должны были сдержаться и хоть несколько отойти от своих мучительных ощущений.