Третий вид понятий принципиально разграничивает естественно-научные понятия от индивидуальных понятий, составляющих предмет исторического знания, и тем самым обосновывает плюралистическую классификацию наук. Более детальное рассмотрение этих понятий Гессен сделал темой своей диссертации. «В индивидуальном понятии общее есть расчлененная целостность, а частное – незаменимый член этой целостности. <…> Чем богаче по содержанию частное, тем в большей мере выражает оно собою целостность»[137], и наоборот.
После рассмотрения трех типов понятий Гессен обращает свой взор на специфическое философское понятие-идею, которое отличает то, что «общее в нем есть полнота (л/Дроща), или усовершение (курсив мой. – Ю. М) частного. Частное же есть момент или ступень общего, которое, однако, не отделено от первого, а в нем (в частном моменте) просвечивает. Сопряженность общего и частного здесь максимальная, доходящая до их взаимной пронизанности. Попытка помыслить частное в отрыве от общего приводит к его вырождению, и точно так же общее есть не что иное, как усовершение вливающегося в его полноту частного»[138]. Итак, искомым критерием иерархичности понятия-идеи становится усовершение. Для обоснования иерархичности и единства четырех видов понятий Гессен почему-то идентифицирует частное и общее с одним и другим, поскольку понятие – это всегда определение одного через другое. Но, как он сам указывал, сравнивая диалектику с гетерологией, не всегда другое состоит в отношении противоречия общего и частного, что собственно подтверждает и пример из педагогики, приводимый Гессеном об отношении игры и урока. Гессен констатирует, что «“одно” есть одно через присущее ему “другое”», в чем собственно и состоит диалектический характер идеи, в котором и здесь Гессен соглашается с Гегелем. Осуществляется «наибольшая сращенность одного-другого», почему Гегель был прав, когда называл понятие-идею конкретным понятием. Степень такой сращенности, конкретности является наименее выраженной в понятии рода, которое сохраняет противоречие к частному, «наибольшую отрешенность одного от другого». В понятии-законе конкретность, другое мыслится уже как определенное другое, а в индивидуальном понятии другое определяется через противоположность, но «не обнаруживается как другое». Далее Гессен, не совсем понятно почему, вводит понятие «абстрактного» вместо общего и говорит о том, что сращенность общего и частного это конкретность, а разъединенность это абстрактность. Так образуется иерархия понятий, в которой «различные понятия располагаются в меру убывания их конкретности и возрастания абстрактности»[139]. Таким образом, все понятия представляют собой «разностепенные умаления конкретного, как убывание наиболее полного единства одного-другого»[140]. Такое понимание системы понятий отрицает попытку объяснить «высшее из низшего», сложное из простого, организм из сочетания простых химических процессов, а в социальной жизни – «богатство из бедности». Он критикует в первую очередь позитивизм и классификацию понятий О. Конта, в которой речь также идет об усилении конкретности, но как сумме различий. Последний, по мнению Гессена, односторонне исходил только из естественно-научного понятия, игнорируя своеобразие исторических и философских понятий и методов. Гессен считает, что только через признание философского понятия-идеи и связанного с ним метода полноты высшим в иерархии понятий возможно сочетать монизм и плюрализм.
Только от понятия-идеи как полноты конкретности, т. е. всеединства, можно перейти к меньшим степеням конкретности – к понятиям истории и природы. Представленный Гессеном иерархический ряд: родовое понятие, понятие-закон, индивидуальное понятие, понятие-идея имеет «два предела: с одной стороны – чистую интуицию, в которой одно созерцается не только вместе с другим, но и не отдельным от последнего. В интуиции полнота всеединства дана сразу вместе со своими моментами, которые поэтому еще не мыслятся в отдельности от нее. <…> Все же в понятии-идее момент мыслится уже через полноту, здесь есть уже переход от одного к другому, от частного к общему, и постольку есть уже минимум дискурсивности»[141]. Другим пределом ряда от неразличенного единства является множество, чистая дискурсивность: «Средством восстановления этого отсутствующего единства между одним и другим и является силлогистическое умозаключение»[142]. В силлогизме «знание находит переход от одного к другому» через среднее понятие, посредством которого частное подводится под общее. Преодоление дискурсивности, усмотрение связи между S и P достигаются через обнаружение связи между S и M и M и P; здесь опять же необходим минимум интуиции. Между пределами сращенности в интуиции и раздельности в дискурсивности и располагается иерархия понятий по степени их сращенности от рода к идее. Прав В. В. Зеньковский, когда отмечает, что эти положения остаются у Гессена «собственно не аргументированными» и «дальше этих чисто формальных указаний» он не пошел, а также в дальнейшем «не пробовал развить “иерархическую систему понятий”»[143].