11 марта 1985 года Генеральным секретарем ЦК КПСС был избран М. С. Горбачев — время СССР повисло «на флажке».
Книги
На счету Сергея Петровича 13 книг и сотни статей. Нельзя сказать, что он был суеверным, но на числа внимание обращал. Причем он считал число 13 счастливым для себя. Как в 1943 году великий Покрышкин, когда никто не хотел брать «Аэрокобру» с тактическим номером 13, крупно начертанным на фюзеляже, сказал: «Возьму с удовольствием. Он будет несчастливым для них!»
Первой книгой С. П. Капицы была научная монография, написанная совместно с В. Н. Мелехиным «Микротрон», посвященная резонансному циклическому ускорителю электронов, созданному при его непосредственном участии. Названный микротрон в качестве ускоряющего элемента имел цилиндрический резонатор, где от внешнего СВЧ-источника возбуждались радиальные колебания. Использование такого резонатора привело к большому увеличению мощности ускоренного пучка. Микротрон стал сопоставим с линейным ускорителем. В. Н. Мелехин, сотрудник С. П. Капицы по названной работе и его соавтор по книге, удачно предложил инжектировать электроны из катода, помещенного непосредственно на одной из стенок ускоряющего резонатора. Увеличение энергии электронов происходило все время по мере их движения внутри резонатора. Принципиальным моментом в таком способе инжекции являлось то, что в отличие от применявшихся тороидальных резонаторов стало возможным ускорять электроны с разным приростом энергии за оборот путем изменения величины ведущего постоянного магнитного поля и соответствующего изменения напряженности электрического ускоряющего СВЧ-поля в резонаторе.
Описанный ускоряющий резонатор был конструктивно предложен, воплощен в металл и апробирован на микротроне в 1960 году, в ходе совместной работы С. П. Капицы, В. Н. Мелехина и аспиранта В. П. Быкова.
Книга, изданная в 1969 году издательством «Наука», была написана на базе добротной докторской диссертации, использовала необходимый математический аппарат и графические приложения. До сих пор, спустя полсотни лет, по ней занимаются студенты и специалисты по ускорительной технике.
Профессор Юрий Михайлович Ципенюк продолжил традицию, и в 2009 году в Физматлите была издана его книга «Фундаментальные и прикладные исследования на микротроне», посвященная дальнейшему исследованию процесса ускорения электронов в классическом круговом и разрезном микротронах, возможные направления их применения в геологии, геохимии, редкоземельной промышленности, для экспрессного определения содержания благородных металлов и состава руд.
Второй книгой С. П. Капицы стала крошечная книжечка «Становление физики», изданная издательством «Знание» в серии «Новое в жизни, науке, технике» в 1972 году. В книге сжато было рассмотрено становление физики и ее научного метода за последние 250 лет.
Наверное, главной его книгой, замысел которой, возможно, был подсказан еще дедом и одобрен отцом, была книга, увидевшая свет под названием «Жизнь науки».
Со своим прославленным дедом — академиком А. Н. Крыловым Сергей особенно сблизился во время эвакуации в Казани. Дед жил на другом конце города, но нередко оставался ночевать с внуками на их квартире. При тусклом свете коптилки Алексей Николаевич, величественный, как библейский старец, читал мальчикам отрывки своих воспоминаний.
«Тогда дело не ограничивалось только чтением мемуаров. Дед вспоминал известных ученых, которых знал лично, несколько его записок о С. О. Макарове, И. И. Боргмане, А. М. Ляпунове, К. П. Боклевском, К. Э. Циолковском, А. П. Карпинском, С. А. Чаплыгине, А. Ф. Иоффе, Л. И. Мандельштаме издаются вместе с воспоминаниями. Рассказывал он также о том огромном влиянии, которое оказали на его мировосприятие Ньютон, Лаплас, Гаусс, Коши, Эйлер, Фруд, называл десятки других, порой забытых сегодня имен. Вспоминал, что в течение двух лет, работая по четыре-пять часов в день, перевел с латыни «Математические начала натуральной философии» Ньютона, ранее совершенно недоступные русскому читателю. «Начала» были снабжены 207 развернутыми примечаниями, написанными Крыловым. Названный труд впервые был издан Морской академией в 1915 и 1916 годах, а в 1936 году переиздан Академией наук», — вспоминал Сергей Петрович.
По свидетельству Сергея Петровича, этот перевод ньютоновских «Начал» явился для него главным учебником математики!
Беседы с остроумным, блестяще образованным, сохранившим прекрасную память и логику мышления дедом навсегда запали в душу четырнадцатилетнего Сергея. Возможно, уже тогда шевельнулось в нем желание создать настоящую, оригинальную, на все времена историю науки, объединив в одной книге предисловия великих ученых, предпосланные ими своим трудам.
Еще одним стимулом для создания книги «Жизнь науки» была часть ценнейшей библиотеки деда, завещанной им Академии наук. Сергею было позволено выбрать из этой библиотеки интересовавшие его книги. Попавшие в его руки библиографические ценности, бесспорно, хранили частицы душ своих великих авторов. Их присутствие просто требовало создания исторического труда.
Важно отметить, что и отец — П. Л. Капица посвятил великим ученым несколько своих выступлений в юбилейные даты и заметок, собранных в его знаменитой, неоднократно переизданной книге «Эксперимент, теория, практика». Отдельную главу он посвятил, конечно, великому Резерфорду, нобелевскому лауреату, почетному члену всех академий мира. «Я приехал в Англию, в Кавендишскую лабораторию, никому не известным молодым человеком и там за 13 лет вырос в ученого. Эти годы моей работы были наиболее счастливыми, и в том, чего мне удалось добиться, я чувствую себя обязанным неизменной заботе и вниманию, которые мне оказывал Резерфорд не только как учитель, но и как замечательно добрый и чуткий человек, которого я полюбил и с которым у меня с годами возникла большая дружба», — вспоминал Петр Леонидович о своей работе под руководством Резерфорда.
В следующей главе книги П. Л. Капицы собраны его выступления, посвященные юбилейным датам шести крупных ученых — классиков мировой и отечественной науки (М. В. Ломоносова, В. Франклина) и известнейших деятелей науки, которых он хорошо знал лично (П. Ланжевена, А. Эйнштейна, И. П. Павлова, А. А. Фридмана). Заключает книгу очерк о Л. Д. Ландау, написанный для сборника биографий Лондонского Королевского общества.
Сергей Петрович, как представитель выдающейся ученой династии, всегда интересовался историей науки. Позднее в книге «Между очевидным и невероятным» он весьма поэтично коснулся этой темы: «В Средние века наука, должно быть, более всего походила на крепость — величественную, таинственную и недоступную. Высокие стены и башни с бойницами скрывали от стороннего взгляда ее внутреннюю жизнь. Во всем царили порядок, иерархия.
К началу XVII века в крепости стало тесно. Науки переползли через ров. Те, что покрупнее, стали возводить собственные дворцы и замки, обзаводиться службами, мастерскими. А рядом, кто во что горазд, строились ремесленники от науки, всяческие псевдонауки и начинающие лженауки.
Шло время… Рост опережал порядок. Улочки, проходы между разностильными строениями становились все £же, теснее, извилистее. И если с высоты некоторых дворцов и храмов можно было охватить общее состояние больших и малых наук, то внизу путник рисковал заблудиться, пытаясь пройти поселение из конца в конец.
Время от времени то или иное здание сотрясалось из-за разнобоя в используемых строительных материалах — накопленных фактах. Устаревший фундамент оседал и рассыпался вместе со всеми флигелями, надстройками, и на месте развалин возникало новое строение, более современное, рациональное. Но прежней земли ему было мало, а территория вокруг оказывалась занятой. Следовал дочерний, сыновний раздел, и новые отрасли науки поселялись на окраинах. Связи с родительским двором слабели, а то и вовсе терялись.