Современное образование испытывает большие трудности в попытках успеть за бурным ростом объема знаний. Быстрая смена «поколений» знаний, взаимопроникновение наук приводят к тому, что узкие специалисты-прагматики оказываются безоружными в решении многих задач. Поэтому только фундаментальное, в частности общефизическое и математическое, образование способно воспитать современное научное мышление, позволяющее правильно решать любые научные и технические проблемы, выдвигаемые практикой.
Необходимость физических знаний для специалистов в области технических и естественных наук ни у кого не вызывает сомнения. А вот единодушия в вопросе о том, где, как и в каком объеме следует давать студенту специальные физические знания, пока нет.
Анализ практической деятельности специалистов-естественников различного профиля убедительно показывает необходимость широкой общефизической подготовки. Можно смело утверждать, что всякое резкое профилирование вузовского курса физики ведет в конечном счете к снижению уровня его преподавания и противоречит задачам современного высшего образования. Кроме гипертрофии разделов курса, соответствующих профилю той или иной вузовской специальности, есть и опасность растаскивания общего курса по частям за счет раздачи соответствующих разделов специальным кафедрам. Это также вредная тенденция… Ясно, что весь дальнейший успех изучения физики определяется изучением общего курса физики.
Современное преподавание физики и особенно общей физики в вузах нашей страны внушает серьезные опасения. Долго бытовавшая, да и сейчас еще не изжитая тенденция подготовки узких специалистов привела к недооценке роли физики в общем процессе подготовки кадров для новой техники. В результате у некоторых руководителей вузов и ведомств создалось мнение о некоторой второстепенности курса общей физики, и, естественно, это отразилось на положении кафедр. В результате идет отток квалифицированных кадров и снижение уровня общефизической подготовки, ослабление научных связей и т. д.
Достаточно сказать, что если в прошлом курс общей физики в вузах читали такие крупнейшие ученые, как Л. Д. Ландау, П. Л. Капица, Г. С. Ландсберг и многие другие, то сейчас на кафедрах общей физики даже университетов нет ни одного академика и члена-корреспондента АН СССР».
Его оценка событий постперестроечного периода была весьма жесткой: «За последние десятилетия в стране разрушили все, что могли, а процесс восстановления идет медленно, с трудом. Как говорится, ломать — не строить. Нет людей, традиций, преемственности. Пока мы топтались на месте, мир двигался вперед. Китай наступает на хвост американцам, Индия ежегодно экспортирует программный продукт на 40 миллиардов долларов. Недавно был в офисе Microsoft и обратил внимание: среди топ-менеджеров полно русских. Что Google придумал наш бывший соотечественник, вы, конечно, знаете. Словом, продолжаем разбрасываться талантами, сорим мозгами, живем так, словно сегодня — последний день Помпеи».
А что такое для студентов общение с великими физиками, иллюстрирует воспоминание выпускницы МФТИ, главного редактора журнала «Наука и жизнь» Елены Лозовской о «фирменном» стиле преподавания предмета Сергеем Петровичем Капицей: «Физтех, сентябрь, Долгопрудный. Вернувшиеся «с картошки» первокурсники приходят на лекцию по физике, а за кафедрой — живая знаменитость, ведущий недавно начавшейся и мгновенно ставшей популярной телепередачи «Очевидное — невероятное». Такой была моя первая встреча с Сергеем Петровичем Капицей. Лекции по механике, которые он читал нашему курсу, часто сопровождались наглядными экспериментами. Например, объясняя закон сохранения импульса, он демонстрировал, как сталкиваются катающиеся по рельсам игрушечные тележки. Студенты радовались, как дети. Его лекции украшали не только эксперименты, но и «лирические отступления» об истории науки, о великих физиках, о проблемах, которые возникали по мере развития физики, о том, как они решались и как все это влияло на представления человека об устройстве мира. Сергей Петрович был не из тех лекторов, за которыми надо было записывать слово в слово, чтобы потом по этим записям готовиться к экзаменам. Его надо было просто слушать. Экзамены прошли, а впечатления об особом, рационально-восхищенном отношении к науке, которым, на мой взгляд, отличался Сергей Петрович и которое ему удалось передать многим студентам, остались».
Несмотря на сокрушительные удары по науке и образованию в постсоветское время, Сергей Петрович Капица с присущей ему мудростью и оптимизмом реалиста умел и в кризисное время отыскивать жемчужные зерна. Выступая на заседании Никитского клуба, он говорил: «Мне кажется, что вопрос о качестве образования, как ни странно, не является центральным, если есть какая-то, пусть небольшая, группа вузов, которая дает самый высокий уровень образования. Такие вузы, такие маяки у нас есть. В целом ряде государств вузы дают высокое качество среднего уровня образования. Важен вопрос о распределении, которое мы имеем в системе образования. Стандарты определяют какую-то среднюю точку, а вот эффективным оказывается высший уровень образования. С моей точки зрения — это самая драгоценная часть образования.
Я хорошо знаю настроения инженеров-физиков и думаю, что сейчас происходит перемена — от центробежных сил к центростремительным.
В нашей настоящей жизни происходит, в общем, поразительный процесс самоорганизации системы образования. И эта система — может быть, главная надежда на будущее».
В октябре 1987 года на Сергея Петровича Капицу было совершено покушение, как писали, «сумасшедшим из Ленинграда», реставратором, членом общества «Память», в результате которого ученый получил тяжелые травмы.
Злоумышленник, приехавший в Долгопрудный, проник в учебный корпус МФТИ, где Капица читал лекции по общей физике, и во время перерыва, когда Сергей Петрович выходил из аудитории, дважды сзади ударил его туристическим топориком по голове. С. П. Капица сумел вырвать топор из рук нападавшего и ударил того обухом топора в лоб. Затем он дошел до кафедры, попросил вызвать «скорую» и милицию, после чего потерял сознание. Злоумышленника задержали. Сергей Петрович был госпитализирован в нейрохирургическое отделение ГКБ им. С. П. Боткина с субдуральным кровоизлиянием, ему наложили 17 швов. Впоследствии он смог вернуться к работе. В МФТИ после этого покушения ввели экстренные меры безопасности, частично отмененные через полгода.
Жена Капицы, Татьяна Алимовна, так вспоминала эту трагедию: «Его три дня караулил человек, который приехал из Ленинграда. Перед этим у него были две передачи с А. Б. Мигдалом. Вина Сережи была в том, что у него в передаче были евреи. Но кто стоял за этим человеком, не было сказано. Судили его заочно, потому что признали душевнобольным. И мать рассказывала на суде, и было ясно, что у него были отклонения. И он попал в психиатрическую больницу. И что с ним дальше было, об этом Сережа никогда не говорил.
Это было ужасно. Была пятница, когда Сережа уезжал читать лекции в Долгопрудный. Я делала пироги и потом брала их на дачу. И вот я лепила очередные пироги, когда мне позвонили и сказали: «Татьяна Алимовна, вам надо приехать за машиной». Я стала спрашивать: «Что с Сережей? Инфаркт или еще что-нибудь?» — «Мы вам перезвоним». Потом перезвонили и толком ничего не сказали. И я позвонила сестре и сказала: «Звони сейчас. Это Сережин кабинет». И она позвонила, и ей сказали, что на него произошло нападение. Она сказала: «Зажмите рану и не отправляйте его в больницу. Я высылаю «скорую!» — «Скорая» у нас есть». — «Тогда высылайте его к нам». И она задержала хирурга, профессора Яруковича.
Рана была — лоскут кожи на затылке, 14 сантиметров. Он ударил его сзади туристическим топориком. А на окне у нападавшего лежал самострел, обрез, кустарно сделанный. На экспертизе оружие признали пригодным для убийства. Говорят, что, когда его уносили, он кричал: «Кто же знал, что он такой здоровый! Надо было сразу стрелять». Даже нисколько не пожалел. Сережа повалил его и ударил этим же топором. Студенты стояли окаменевшие. Сережа им сказал: «Держите его, он опасен». Помощница, которая оказывала ему помощь, не могла забыть тот момент, когда он вошел окровавленный в кабинет. Это произошло между аудиторией и его кабинетом».