Капица вежливо и приветливо вступал в беседу. При этом ему самому, скорее, интересно было узнать, как живут эти люди, с кем и чем связывают свои надежды на будущее.
Через какое-то время стало заметно, что он устал от излишнего внимания к своей персоне, ему захотелось просто остаться наедине со своими мыслями и впечатлениями. Вот оно — бремя славы! Здесь она была ему ни к чему и даже мешала.
Последний день в Праге. Мы приехали в аэропорт и встали в очередь на паспортный контроль. У Сергея Петровича был английский паспорт, и ему следовало обратиться в отдельное окошко, но он разговаривал с нами. Вдруг подошел приятного вида человек, который оказался представителем компании «Аэрофлот», и обратился к Сергею Петровичу: «Позвольте предложить вам последовать за мной!»
Как выяснилось позже, он узнал ведущего своей любимой передачи «Очевидное — невероятное». Решив, что такой заслуженный человек требует особого отношения, он провел Сергея Петровича отдельно и предложил ему места в бизнес-классе, а не в эконом, как нам тогда полагалось. Уже когда самолет набрал высоту, мы пошли проведать нашего главного редактора. На вопрос, доволен ли он, тот ответил:
— Хорошо, можно ноги вытянуть, а так — скучновато одному.
И хитро улыбнулся.
Эта дорожная сценка невольно напомнила эпизод, случившийся при возвращении Сергея Капицы в Москву из эвакуации в октябре 1943 года. Он ехал вместе со своей тетей, Натальей Константиновной, в вагоне президента Академии наук. Поезд, курсировавший между Казанью и Москвой, возил важных персон, имевших отношение к академии. Перед самым отправлением к Сергею подбежал Ярослав Ляпунов, дальний родственник Капиц, и попросил спрятать у них в купе свою девушку Киру, у которой не было пропуска в Москву. Сергей залез на верхнюю полку, укрылся пледом, а Кира спряталась за его спину.
Когда в купе вошел офицер, Наталья Константиновна предложила ему документы с пропусками. Тот посмотрел документы и сказал: «Думаю, мне нет необходимости осматривать купе, в котором едут родственники академика Капицы».
Бремя славы
Капица-старший как-то заметил: «Зачем нужна слава? Она только мешает. Слава нужна не сама по себе, а для того, чтобы лучше было работать, чтобы появились условия для работы. Когда есть слава, известность — быстрее выполняются заказы. Вот для этого и нужна слава».
Зачем нужна была слава Сергею Петровичу?
Ему нужна была трибуна, позволявшая открыто высказывать свои мысли, объяснять власти важность коренного изменения отношения к науке, к ученому, необходимость повышения престижа научных знаний. В 1990-е годы, когда по российской науке, занимавшей лидирующие позиции в мире, нанесли сокрушительный удар, это являлось вопросом принципиальной важности.
Эта проблема остается актуальной и сейчас. Не случайно такой болью пронизаны слова Евгения Максимовича Примакова, высказанные им в 2013 году, спустя год после смерти С. П. Капицы: «С 1992 года из России эмигрировало более трех миллионов специалистов. Особую роль в организации столь массовой «утечки мозгов» играет политика ведущих западных государств и стран Юго-Восточной Азии, стимулирующих научную эмиграцию. Талантливых иностранных ученых не просто зовут — их ищут. Созданы специальные программы поиска. На постоянной основе в США работают 900 тысяч российских ученых и научных сотрудников, в Израиле — 150 тысяч, в Канаде — 100 тысяч, в Германии — 80 тысяч, в Великобритании — 35 тысяч, в Китае — 25 тысяч, в Японии — около трех тысяч. Бывшие российские граждане выступают основателями шести процентов высокотехнологических компаний в Нью-Йорке, трех процентов — в Массачусетсе. Серьезно рассчитывать на их возвращение в Россию не приходится. Они уже вросли в зарубежную научно-коммерческую среду. Этот вывод охватывает иммигрантов-ученых и специалистов из всех стран»[61].
Из года в год Сергей Петрович не упускал случая высказаться по этому поводу в печати, на телевидении, на заседаниях Никитского клуба, председателем которого он оставался до конца своей жизни: «В современном мире произошло, по-моему, очень важное событие, которое мы до конца не рассматриваем, но которое играет роль в настоящем и особенно будет играть в будущем. Это исход интеллекта из нашей страны за последние десятилетия, что мы рассматриваем как страшные потери для нас. На самом деле это абсолютно другой и новый вклад в мировую цивилизацию, который несравним ни с американским, ни с европейским. Европа пыталась сделать это в XIX веке, а мы сделали в XX веке — тема, которая практически никогда не обсуждается.
Ленин изгнал сто философов и экономистов, которые ему не были нужны, но они оказали большое влияние на западный мир. Социология того же Питирима Сорокина в Америке, экономические работы, многие работы наших механиков и т. д. сыграли очень большую роль в развитии мировой науки. А оценка эмиграции последних десятилетий, по-моему, требует гораздо более интересного и глубокого анализа. Это очень крупное историческое событие, которое отражается и на нашей стране. Мне бы хотелось, чтобы оно как-то учитывалось в современном историческом анализе как новый фактор. Да, скороварка раскрылась, весь наш талант разбрызгался по свету…»[62]
Слава позволила Сергею Петровичу в 1980-х годах издавать в СССР международный журнал «В мире науки»; иностранные публикации, тем более журнальные, находились под большим подозрением. Слава помогала ему приглашать на свои передачи тех людей, которые являлись настоящими лидерами своего времени, разбирались в актуальных событиях на международной арене, держали руку на пульсе общественной и научной жизни…
И никогда никто из них не отказывал ему. Потому что все прекрасно понимали, что делал он это не для себя, не ради своей известности, а ради дела, которому он беззаветно служил в интересах отечественной науки.
В 2008 году С. П. Капица наряду с другими крупнейшими общественными деятелями страны принял участие в широко разрекламированном телепроекте «Имя России», когда посредством интернет-голосования были выбраны имена наиболее «влиятельных персонажей российской истории». Из пятисот предварительно названных человек было отобрано 50, затем 12. Каждое из двенадцати отобранных имен в ходе состоявшейся серии ток-шоу по собственной инициативе поддерживал тот или иной общественный или политический деятель. Сергей Петрович взялся защищать — «быть адвокатом» — по его собственному выражению, великого русского химика Д. И. Менделеева, при этом он, как и остальные участники ток-шоу, высказывался при обсуждении других деятелей, отобранных для финала. В итоге телефонного, эсэмэс- и интернет-голосования десять персоналий, в том числе «защищаемый» С. П. Капицей Д. И. Менделеев, получили достаточно равную поддержку: от 230 до 313 тысяч голосов, а победителем стал Александр Невский. В десятку также вошли П. А. Столыпин, И. В. Сталин, А. С. Пушкин, Петр I, А. В. Суворов, В. И. Ленин, Д. И. Менделеев, Ф. М. Достоевский, Иван Грозный.
В кругу друзей
Благодаря родителям, врожденной общительности, прекрасному образованию, а также исключительности месторасположения своей дачи Сергей Петрович был знаком с большинством своих известных соотечественников-современников, за малым исключением — со всем цветом советской науки. Наверное, проще было бы назвать известных людей, кто не был знаком Сергею Петровичу.
Среди людей, видевших Сергея Капицу ребенком, были Эрнест Резерфорд и Поль Дирак, Иван Павлов и Джон Чедвик, Патрик Блэкетт и Джон Кокрофт…
Когда он жил на даче с отцом и матерью на Николиной Горе, а позднее в эвакуации, в Казани, его знали и общались с ним многие видные академики: А. Ф. Иоффе и С. А. Чаплыгин, Н. Н. Семенов и А. Н. Бах, И. В. Курчатов и И. П. Бардин, И. В. Тамм и А. П. Александров, А. Н. Туполев и А. П. Виноградов, Ю. Б. Харитон и И. К. Кикоин, И. Г. Петровский и A. Н. Колмогоров, Л. Д. Ландау и С. Л. Соболев, В. Л. Комаров и В. А. Энгельгардт, А. И. Алиханов и Г. Н. Флеров, А. Ю. Ишлинский и С. А. Христианович, М. В. Нечкина и А. В. Чаянов…