Даже в малой беде, которую нельзя и бедой-то всерьез назвать, Орлов спешил на помощь друзьям. Лет двенадцать тому назад в зале гостиницы «Европейская» официально чествовали большого поэта — защитника города в годы блокады. Один из друзей Сергея Орлова и юбиляра, чуть-чуть захмелев после дружеских тостов, проявил моментом оправданную, но рискованную инициативу. Он вышел на эстраду, вежливым жестом отстранил молодую певицу, только что исполнившую модную песенку, и, взяв микрофон, неумело запел фронтовую боевую песню.
Неизвестно, как бы ее закончил этот никогда не певший с эстрады самодеятельный «солист», малоизвестный к тому же гостям, но только Орлов вышел из-за столика, быстро прошел через зал к нему, встал рядом и вместе громко запел, приглашая рукой участвовать в песне зал. Известность Орлова, любовь к нему не оставили призыв без ответа, тем более что в зале, под стать юбиляру, было немало фронтовиков. Песня загремела под сводами, поглотив голос запевалы.
Когда после вечера Сергея спросили, что его, столь стеснительного, никогда публично не певшего, заставило вдруг составить дуэт, он ответил вполне серьезно, что просто испугался за товарища, за его репутацию, «как бы не оскандалился при начальстве», а о том, что «выскочил сам», подумал уже потом, когда «все так ладно кончилось».
Известно домашнее гостеприимство Орлова. Трехкомнатную квартиру, где он проживал с семьей впятером, постоянно посещали земляки-вологжане. С той же любовью, с какой всю жизнь относился к родной земле, питавшей его вдохновение, он относился и к ее представителям — встречал их с искренней сердечностью, независимо от положения.
Был, к примеру, его соученик Галик В., которого так до пятидесяти лет в Белозерье и звали — Галиком, а потому его отчества я не знаю. Думаю, что не знал его и Сергей. У этого, хорошей души, но безвольного, неорганизованного человека во всех отношениях не сладилась жизнь. Растерял семью, пристрастился к спиртному, жил кое-как. Однако в минуты прозрения и нравственного раскаяния он без всякого предупреждения иногда появлялся в Ленинграде, у Сергея, и не знаю случая, чтобы не был принят, отмыт, накормлен, как бывший школьный товарищ, как добрый земляк, или же ему не была бы предоставлена возможность переночевать у Орловых.
Много можно рассказать о добром внимании Сергея к людям, о бескорыстной заботе. Нужно ли? Все, кто знал его близко, помнят об этом.
Последние годы мы встречались с Сергеем то в Ленинграде, то в Москве, поскольку он жил уже в столице. Встречались то в служебных кабинетах, то дома, то у общих наших друзей.
Первое субботнее утро октября семьдесят седьмого года. Выходной день. Из-за чайного стола позвал звонок телефона. «Бо-оря, — как всегда, нараспев произносит знакомый голос, — здорово! Я здесь, в Ленинграде. Ты что поделываешь? Может, повидаемся?» Вопросов в таких случаях не возникало. Договорились встретиться у памятника «Стерегущему» в начале Кировского проспекта. Обычные автобусы почему-то не ходили. Еду из Новой Деревни с пересадками, кружным путем. Иду к «Стерегущему» от Петропавловской крепости. За квартал уже видим друг друга. Сергей машет кепкой. Обнимая меня, смеется: «Склероз уже, что ли? Какого черта я тебя тащил через весь город, коли сейчас мне надо добраться к тебе в Новую Деревню — справку взять в поликлинике старых большевиков для прописки Степана Александровича» (его тесть). Радостно, в который раз, сообщает, что, наконец, ему дают в Москве трехкомнатную квартиру и он будет иметь возможность взять к себе в Москву стариков и. сына. Вид, у Сергея довольно усталый, но настроение бодрое. Со смехом рассказывает, как вчера ему в жилконторе отказали дать какую-то справку, как он это переживал и возмущался, а сегодня вдруг понял, что они отказали ему правильно, он был не прав и надо теперь сходить извиниться за свои настояния. Едем на такси в поликлинику. Она не работает (забыли, что суббота). Дотолковались, что в понедельник возьму эту справку и пришлю в Москву. Зову Сергея к себе домой, поскольку рядом. Не идет. Мешает опять его вечная боязнь кого-то стеснить, побеспокоить: «Сегодня выходной у всех твоих, пусть отдыхают, не надо им мешать, чего мы к ним свалимся? Гляди-ко, погодка-та, давай погуляем, дойдем до Пушкина». И мы идем к месту дуэли А. С. Пушкина.
Сколько раз мы там бывали с Сергеем, сколько друг другу рассказано под этими строгими липами, окружающими обелиск! Вот и сейчас, подходя к нему, Сергей говорит мне о нехватке времени для завершения составления трехтомника, который включен уже в план печати и выход которого немножко поможет ему пережить переселенческие расходы. «Ведь, как говорят, каждый переезд на новое место равняется небольшому пожару», — шутит он.