Родину, старинный заснеженный городок, которому он был обязан и первыми стихами, и первой любовью, поэт не забыл и на фронте. Наоборот, чувство сыновней любви там еще более обострилось. Еще раз увидеть родину — это становится самой заветной мечтой молодого поэта, командира тяжелых танков Сергея Орлова, сражавшегося на Ленинградском фронте.
Екатерина Яковлевна, мать поэта, в разговоре со мной (это было в октябре 1978 года), между прочим, вспомнила, как он, ее Сережа, уже не студент — солдат (об этом она знала из его коротеньких писем), зимой 1942 года неожиданно нагрянул домой, в Белозерск. Оказывается, эшелон, с которым он следовал к фронту, по какой-то причине на двое суток остановился в Череповце. Сереже — не жить, не быть — захотелось домой. Хоть на час!.. Рассказал об этом своему командиру. Смущаясь, краснея: боялся — не поймет… Но тот понял…
Сто километров от Череповца до Белозерска… И летом не близко. А тут зима… Машинная, не очень наезженная колея то и дело врезается в сугробы, на открытых местах ее почти не видно: замело… Как уж он добирался до Белозерска — одному богу известно. Екатерина Яковлевна помнит только, как всплеснула она руками, увидев его в дверях, в черном танкистском комбинезоне, перетянутом портупеей, измученного, но счастливого… Прижалась она к нему, радуясь и недоумевая, порываясь помочь ему раздеться, а он: «Погоди, мама, дай маленько посижу…»
И сел, и откинул голову к стене, и вытянул ноги… «Уф… Дома!»
Спать почти не пришлось — так много надо было сказать друг другу. А утром, на рассвете, он вышел из дома и торопливо, тревожно зашагал по улке, светившейся чуть желтоватыми, промерзшими окнами, туда, где начиналась дорога на Череповец… Машин попутных не было. Он шел, постоянно оборачиваясь, прислушиваясь к морозной утренней тишине. Только через два часа нагнала его, наконец, грузовая полуторка, он поднял руку… и машина промелькнула мимо, обдав его снежной пылью. Следующую он заметил издалека. Вынул пистолет из кобуры, встал как вкопанный посредине дороги…
Уехал.
Об этом он рассказал матери уже после войны.
Родина — село Мегра и город Белозерск — для Сергея Орлова во все времена была в полном смысле живительным источником его Поэзии. Можно было бы составить длинный список из названий его стихотворений, посвященных родному краю. Были даже целые книги, составленные в основном из стихов о Белозерске и белозерах — его земляках, о селе Мегра («Городок», 1953 г.). А однотомник, самый полный из всех, вышедший в 1975 году, он назвал «Белое озеро».
Мегра тянула его к себе даже и после того, как она в связи со строительством Волго-Балта была снесена и затоплена.
С грустью писал он об этом в одном из стихотворений той поры:
В 1971 году Сергей Орлов переехал на постоянное жительство в Москву, оставив ленинградскую квартиру сыну с невесткой и внуком и матери. Московская квартирка на улице Крупской оказалась совсем недалеко от моей — пятнадцать — двадцать минут на троллейбусе или автобусе. Судьба снова соединила нас.
Было очень много встреч и в моем, и в его доме, разговоров об общих теперь литературных заботах… Но о чем бы мы ни говорили; а заканчивали неизменно одним и тем же — воспоминаниями о родине. Вспоминали давние и недавние поездки, строили планы: «В это лето обязательно поедем! Вместе! Возьмем, конечно, и жен, если ничто не помешает…»
Но вот приближался назначенный срок.
— Сережа, ты не забыл? — начинал я беспокоить его и при встречах, и по телефону.
— Поеду, Серега, а как же… Мне надо… Я должен съездить! Ведь я же давно ничего не пишу. А Белозерск — сам знаешь, что такое для нас Белозерск…
— Ну, смотри… — сомневался я.
— Да я тебе говорю — поеду! Мне же книжку надо сдавать. Съезжу — стишки пойдут, я уверен в этом!
Эти и подобные этим слова я слышал от него не раз и привожу их почти дословно для того, чтобы показать, как много значила для него даже и в последние годы встреча с родиной, с Белозерском — «тихой районной столицей».
Но… у летних месяцев была своя жизненная логика.